— Может быть, тебе это поможет! В понедельник, ровно в четырнадцать ноль-ноль, одна прелестная афро-азиатка по кличке Анжелка-шоколадка будет обедать в ресторане «Пингвин». По понедельникам она всегда там обедает. Так вот, эта черненькая стерва является любовницей Мболы. Попробуй выйти на босса нигерийцев через нее. Ну, удачи тебе, лейтенант!
Распрощавшись с начальником уже окончательно, я неторопливо поехал обратно в санаторий «Зеленая роща», обдумывая по дороге свои ближайшие действия. Тогда-то я и решил в понедельник с утра пораньше покалякать с Гвоздем и попробовать настроить его против Кирпича, что, конечно же, будет нелегко. Кирпича Гвоздь опасается и уважает. Поэтому надо будет сыграть на его врожденном инстинкте шантажиста. Авось дело выгорит.
В понедельник утром, как и было задумано, я поговорил с Гвоздем, на которого напала хандра. Видимо, в отличие от наших дипломированных медиков, я обладаю гораздо большим целительным потенциалом, поскольку мне почти мгновенно удалось поставить Гвоздя на ноги. Услышав об офисе Браслета и узнав о том, где он находится, Гвоздь тут же убыл из расположения санатория в неизвестном направлении. Хотя неизвестным это направление могло оставаться для кого угодно, но только не для меня.
Гвоздь, несомненно, отправился в Москву, чтобы отыскать там Нахимовский проспект, на котором располагался офис фирмы, возглавляемой Браслетом. Ну а я поехал в столицу следом за ним. Только передо мной стояла более приятная задача — пообедать в ресторане «Пингвин».
Мне нравился этот ресторан, находившийся в Замоскворечье. Правда, я побывал в «Пингвине» всего один-единственный раз, когда меня затащила туда моя знакомая девушка со славным именем Виктория, учившаяся на экономическом факультете ВГИКа. Каюсь, было такое поветрие среди моих друзей — шляться по ресторанам, которое не миновало и меня самого. Особенно усердствовал я в этом занятии после своей первой удачной операции по сбору информации на одного бизнесмена, промышлявшего, помимо продажи фармацевтической продукции, еще и оружием. В тот раз удалось раздобыть нигде не учтенную валюту, которая и позволила побить мне и моей девушке все рекорды по посещению самых дорогих ресторанов Москвы. Но Виктории, как и мне самому, вскоре наскучило это занятие. Она ушла с головой в подготовку к очередной экзаменационной сессии, а я отправился выполнять новое задание Владимирского.
Ресторан «Пингвин», как это ни странно, славился своей восточной кухней, хотя, если судить по названию, ему больше подошла бы специализация на кухне народов Крайнего Севера. В прошлый раз вместе с Викторией мы здесь с удовольствием усидели по порции кавурма шурпы и барра жаркопа, что в переводе с узбекского означало суп из баранины и жаркое из молодого ягненка. Теперь же я заказал порцию хупламы и каваток долмы. Для тех, кто не искушен в названиях узбекских национальных блюд, поясню опять, что первое — это зимний суп на томатном соке, а второе — голубцы с виноградными листьями. На третье мне подали фирменный коктейль, который в меню назывался «Апельсиновый с медом». Я так увлекся дегустацией этого безалкогольного напитка, что чуть было не пропустил то, из-за чего, собственно, и приехал в ресторан, а именно явление Анжелки-шоколадки с ее «одалисками и евнухами». А на это зрелище, право же, стоило поглазеть!
Сначала в зал ресторана зашли трое мулатов с довольно тупыми физиономиями, одетые так, будто собрались на карнавал в Рио-де-Жанейро. Пристально осмотрев зал и проверив два столика, сдвинутых вместе у кадок с экзотическими фикусами, причем один из «евнухов» с кольцом в ухе даже заглянул под столы, они остались довольны. После этого тот же, с кольцом, вытащил откуда-то из своих перьев, в которые был наряжен, «сотовый» телефон и что-то вякнул в него. Тут же в зал вплыли, покачивая крутыми бедрами, пять чернокожих девушек, которые были скорее раздеты, чем одеты. В таком виде они никак не смогли бы выжить на нашем морозе, но, как я потом узнал, свои шубы из дорогих мехов они оставили в раздевалке. Девушки принялись наводить порядок на и так девственно чистых столиках. Они самозабвенно мыли и терли их с помощью каких-то своих средств, а потом принялись за сервировку столов, не доверяя местным официантам это важное дело. Когда различные блюда уже дымились на столах, опробовать их все взялся тот самый «евнух» с кольцом в ухе. Он отрезал по кусочку от каждой порции, клал себе в рот и после этого либо недовольно морщился, либо, наоборот, расплывался в благостной улыбке. При этом за его мимикой очень внимательно наблюдали все девушки, и если видели, что то или иное кушанье «евнуху» не по нраву, тут же блюда с ними уносили со стола, оставляя только те, против которых он не возражал. Закончив снимать пробу, «евнух» сыто рыгнул, опять взялся за свой «сотовый» и снова что-то в него провякал.