— Нет, вы только посмотрите на эту рожу! Меня ж примут за дебила!
Он не смеялся с того самого момента, как поселился в этой квартире.
В прихожей он обнаружил кроссовки и несколько минут сосредоточенно пыхтел, пытаясь завязать шнурки.
— А куда же я пойду? — спросил он сам себя. — Ладно, на первый раз достаточно пройтись вокруг дома.
Он снял с гвоздика свою куртку и толкнул дверь.
Ночь отступала. Небо на востоке стремительно розовело, холодный воздух обжигал легкие. Уихара наслаждался, чувствуя его ледяное дыхание. Глядя на речную гладь, в которой уже играли светлые блики, он захотел выпить пива. В кармане его куртки звенело несколько монеток по сто иен, тех, что он подобрал в обувной коробке в коридоре. За последние восемь лет он ни разу не испытывал желания что-нибудь купить даже в уличном автомате. А уж о пиве или еще чем-нибудь подобном у него и мысли не возникало. Тем более что врач строго-настрого запретил ему алкоголь. Правда, в глубине души Уихара плевать хотел на врача со всеми его запретами и предписаниями.
Около автомата он столкнулся сразу с тремя людьми: с молочником на велосипеде и двумя молоденькими девушками. Девушки, судя по всему, спешили на работу. Уихара тотчас же опустил голову и отвел взгляд, но все же успел заметить выражение ужаса на их лицах. Девушки, наверное, приняли его за бродягу и чуть было не бросились бежать. Во всяком случае, они никак не выказали стремления поближе познакомиться с эдаким привидением с длиннющими спутанными волосами, которые закрывали плечи и обрамляли распухшую рожу. «Я б их всех поубивал, честное слово», — подумал Уихара, опуская монетки в щель автомата. Он попытался вообразить, как он убивает сначала молочника, а потом и этих девиц. Ему показалось, что сейчас как раз самое время испытать свой «стенган» и газовый баллончик, которые купил по случаю и хранил до сих пор под кроватью. Или нет, лучше бейсбольной битой, как в фильмах с Робертом Де Ниро. Правда, вот незадача — всю одежду изгадит кровью. Уихара явственно ощутил, как бита, чуть подрагивая в его руках, отскакивает от черепа одной из девушек и у него по спине бегут мурашки. Он вспомнил, как когда-то давно отец пару раз водил его в клуб единоборств. Если удар хорошо поставлен, то расколоть человеческую голову — раз плюнуть. Бейсбольные биты все-таки слабоваты для такого дела. Учитель в школе рассказывал, что человеческий мозг напоминает желе или заварной крем и поэтому надежно укрыт в костяном ящике. «А внутри черепа, — продолжал учитель, — он плавает, словно кусочек тофу на блюдце».
Уихара стоял перед автоматом с банкой пива в руке и все размышлял, сколько силы нужно приложить, чтобы разбить человеку голову. Интересно, а как из расколотого черепа вытекают мозги? И какой у них цвет?
Уихара открыл банку и глотнул от души. От пива у него немедленно закружилась голова, да так, что пришлось лечь. Снотворное никак не действовало на него. Уихара сел на краю постели и снова водрузил себе на колени ноутбук. Машина пискнула и показала новое сообщение.
Uehara wrote:
— В школьной библиотеке я прочитал все,
— что возможно, о паразитах,
— но об этом черве нигде не было ни строчки.
— Ни в книгах, ни в фондах Музея
— естественных наук я не нашел
— ничего подобного.
— Г-жа Сакагами, если вам что-то известно…
Да, такой паразит действительно существует. Он называется хослокатерия. Его открыли два ученых-паразитолога во Франции и в Соединенных Штатах где-то в конце семидесятых. Однако их открытие было почти сразу же опровергнуто. Этого червя считали азиатской разновидностью бенкей-муси или энкейбенкей-муси. Научных данных почти нет.
Я один из тех, кто разбирает корреспонденцию, поступающую в адрес г-жи Сакагами. Пожалуйста, не думайте, что мы представляем собой некий цензурный комитет и у нас нет никаких систем фильтрации сообщений, и уж тем более никакого LD. Мы обращаем внимание только на оскорбительные послания или на те, что могут заинтересовать Йосико Сакагами. Меня зовут Ватанаби, и я состою в организации под названием «Интер-Био».
По неподтвержденным сведениям, экскременты этого червя (на самом деле это не червь, но для удобства я буду называть его именно так) представляют собой химическое соединение, способное провоцировать у носителя девиантное поведение. Может, это ваш случай? Не испытывали ли вы желания убить кого-нибудь, не случались ли с вами припадки немотивированной ярости? Нашу организацию весьма заинтересовало ваше письмо. Надеемся, что вы свяжетесь с нами по указанному адресу… если, конечно, вам будет угодно.
Кстати, Йосико Сакагами также является членом «Интер-Био».
II
Прочитав сообщение, Уихара едва не подпрыгнул от радости. Сердце его готово было вырваться из груди, горло сжал спазм. В пустом желудке плескалось пиво. Он был так ошеломлен, что почти ничего не понял из прочитанного. Залпом прикончив банку, он перечитал текст еще раз. Внизу стояла подпись: «Ватанаби».
Больше всего его поразили слова о том, что такой паразит — хослокатерия — действительно существует и еще — «сообщения, которые могут заинтересовать г-жу Сакагами». Остальное оставалось пока не вполне ясным. В целом письмо обрадовало Уихара, однако ему показалось подозрительным, что электронный адрес этого Ватанаби красовался в самом заголовке сообщения. Должно быть, у этой Йосико Сакагами внушительная свита. Первое сообщение было подписано аббревиатурой RNA, хотя он направлял письмо на ее личный адрес. Получалось так, что каждый раз ему отвечали разные люди.
«С этими знаменитостями всегда так, — усмехнулся про себя Уихара. — Иначе и быть не может». Он привык утешать себя собственными размышлениями.
В восьмилетнем возрасте им неожиданно овладел бес самоуничижения. Уихара не мог заставить себя подняться с постели — при малейших попытках ему становилось невыносимо больно. Денно и нощно он думал только об одном: что делать, если окажется обречен на жалкое, ничтожное существование. Лежание, во всяком случае, немного облегчало страдания, особенно в тот период, когда он бросил учебу.
Обычно Уихара закрывал глаза и представлял себе глубокую яму. Он пытался вообразить ее очертания, горы выброшенного грунта, землекопов, их лица и одежду… Он мог сказать, что происходит вокруг этой ямы и какое стоит время года. Колючая проволока… ледяная равнина, мерзлая земля… Вдалеке, на юру, чуть виднеется березовая рощица… Железная дорога… По другую сторону — снега, снега и снега, на сколько хватает глаз. И никто не знал, зачем копают эту яму.
Уихара подходил к самому краю и бросал туда всех, кого считал виновным в той ненависти, что он испытывал к самому себе, — отца, мать, сестру, брата, школьных товарищей и учителей. Он скручивал им руки, завязывал глаза и подводил по очереди к темнеющей пропасти. Он говорил им только: «Все нормально, без паники» — и легонько толкал в пустоту. А потом прислушивался, стараясь уловить звук упавшего тела. Как только в яму отправлялся последний приятель, Уихара хватался за лопату. Иногда из темноты доносились стоны и рыдания, какие-то нечленораздельные вопли. Забросать яму-могилу землей было совсем несложно. Наконец Уихара утомлялся, веки его слипались, и он засыпал, подсчитывая, сколько мерзлого грунта он перебросал на этот раз.
По утрам мать кричала на него, а он плакал и отказывался одеваться. Отец с перекошенным от гнева лицом стоял рядом и осыпал его проклятиями. Уихара всегда изумлялся: как же так, ведь он всех их побросал накануне в яму?
В конце концов сон сжалился над ним. Уихара повернулся на бок и закрыл глаза. Завтра он напишет ответ этому Ватанаби. Но перед тем как заснуть окончательно, Уихара не смог удержаться и представил, как сталкивает Ватанаби в яму. Тот почему-то был в очках с толстыми линзами и носил белую тогу.
Г-н Ватанаби, спасибо вам за отзыв. Признаться, я поражен быстротой, с которой вы ответили мне. Дело в том, что я совсем недавно приобрел компьютер и еще не успел освоиться с клавиатурой, поэтому даже коротенькое сообщение отнимает у меня уйму времени. А вы, судя по всему, отнюдь не новичок в этом деле. Но я надеюсь, что скоро смогу вас догнать…