Отсюда логически вытекают два возможных последствия. Либо мужчина решает, что дело здесь в неправильном выборе партнерши и недолго думая приступает к поиску другой, более подходящей; либо он делает для себя вывод, что «обычный» половой акт удовлетворения не приносит, и пытается его «разнообразить» — иными словами, прибегает к половым извращениям. Райх, проведя неафишированно анонимный опрос среди служащих Компании, обнаружил, что изрядное число тех из них, кто не состоит в браке, занимается, по мнению коллег, «пикантной» любовью.
Спустя неделю после того как мы начали обсуждать проблемы, связанные с сексом, Райх как-то вечером зашел ко мне в комнату с книгой в руках. Книгу эту он кинул мне на стол.
— Я нашел человека, которому можно доверять.
— Кого? — Цепко ухватив книгу, я вгляделся в обложку. «Теории сексуального побуждения», Зигмунд Флейшман, Берлинский университет. Райх зачел мне вслух некоторые отрывки, и я понял, почему он остановил выбор на этом человеке. Не вызывало сомнения, что Флейшман обладает исключительно развитым интеллектом, а также что его ставят в тупик загадки отклонений в сексуальном поведении человека. Так вот, в его работе то и дело встречались фразы, словно подтверждающие, что он втайне догадывается о существовании паразитов. Он высказывал мысль, что половые извращения суть не что иное, как результат некоего засорения сексуальных пружин человека, и что в этом кроется нечто столь же абсурдное, как, скажем, попытка утолить жажду стаканом виски. Но с какой вдруг стати, задавал он вопрос, современный человек стал понимать сексуальное удовлетворение таким странным образом? Да, бесспорно, в какой-то мере на его сексуальное перевозбуждение влияют соответствующие книги, журналы, фильмы. Но само стремление к размножению, заложенное в нем от природы, настолько велико, что эти стимуляторы не могут играть здесь сколько-либо заметной роли. Однако складывается впечатление, что даже женщины, у кого брачный и материнский инстинкты были всегда наиболее развиты, стали поддаваться этой повсеместно растущей волне сексуальных аномалий. И число бракоразводных процессов, где истцом является муж, обвиняющий жену в супружеской неверности, растет быстрыми темпами… Чем мы можем объяснить этот спад стремления к продолжению эволюции, наблюдающийся у обоих полов? Быть может, причиной тому некий неизвестный фактор, психический или физический, который мы упускаем из внимания?
Райх отметил, что в книге имеются места, где автор словно обвиняет Бога в том, что тот, наделив людей инстинктом полового влечения, чего-то недоучел, и влечение это впало в кризисную зависимость от взаимного разочарования полов друг в друге.
Да, было совершенно очевидно, что Флейшман именно тот человек, которого мы ищем, а также что в этой конкретно взятой области могут найтись и другие, всерьез озадаченные нарушениями в сексуальном поведении человека. Разумеется, не в последнюю очередь мы думали и над тем, как нам фактически выйти на контакт с потенциальными союзниками — ни он ни я не имели возможности носиться по свету в поисках единомышленников. Однако в данном случае все сложилось неожиданно легко. Я написал Флейшману письмо, в котором высказал мысли по поводу отдельных суждений, содержащихся в его книге, а также выразил в целом интерес к затронутой им теме. Как бы между делом я обмолвился, что вскоре мне, возможно, доведется быть в Берлине, и выразил надежду там с ним встретиться. Не прошло и недели, как от Флейшмана пришло ответное послание, где он помимо прочего писал: «Как любой человек в мире, я затаив дыхание следил за вашими исследованиями. Не сочтете ли вы с моей стороны навязчивым, если я осмелюсь ненадолго к вам приехать?»