Любви высокие утехи
Герой познает в эту ночь.
Покрыто соболями ложе,
Струится лунный свет в окно.
Что значит разность цвета кожи,
Когда сердца слились в одно?
Меж тем на улицах столицы
Толпа шумит и веселится.
Надели жены украшенья,
Готовят жертвоприношенья,
Чтоб отблагодарить богов,
Сломивших полчища врагов.
И вот, вчера еще надменный,
А ныне кроткий и смиренный,
Явился Рацалиг - король,
Превозмогая в сердце боль.
Но к побежденному нет злости!
Его, как равного, как гостя,
Сажают рыцари за стол.
Ведь он с собою в плен привел
Своих оруженосцев конных,
И с соблюденьем прав исконных
Двадцать четыре молодца
Слагают копья у дворца.
Вот прибыл Хютигер на пир,
А вслед за ним - герой Гашир,
Чтобы в раскаянье смиренном
Предстать пред новым сюзереном.
Вдруг громко грянули тимпаны:
В сопровожденье Белаканы,
По-королевски разодет,
Выходит юный Гамурет.
И видят все: он был ей другом,
А за ночь стал ее супругом.
И молодая королева
Придворными окружена:
Теперь она уже не дева,
А венценосная жена.
И люди слышат госпожу:
"Отныне я принадлежу
Со всей моей землей родною
Сему отважному герою!"
И молвит храбрый Гамурет:
"Средь нас врагов в сем крае нет!
Да будет вечный мир меж нами!
А вас, кого я звал врагами,
Я попросить не премину
Поцеловать мою жену
В знак долгожданнейшего мира...
Прошу приблизиться Гашира!"
Гашир к устам ее приник,
Вслед за Гаширом - Рацалиг,
За Рацалигом Хютигер
Явил изящество манер...
Герой вернул свободу пленным,
Их обложив изрядным леном,[18]
И, расточителен во всем,
Осыпал золотым дождем
Своих оруженосцев верных
В признанье их заслуг безмерных,
Всем удалиться приказал
И возвратился в тронный зал,
К той, что его, как жизнь, любила...
Но счастье их недолгим было.
. . . . . . . . . . . . .
Прошло не так уж много дней,
Он все угрюмей, все мрачней.
Любовь страданьем обернулась
В нем тяга к странствиям проснулась.
Душа охвачена влеченьем
К невероятным приключеньям,[19]
И он готов оставить ту,
Чью красоту и доброту
Он оценил высоким сердцем,
Хоть не был ей единоверцем.
Но, королеву возлюбя,
Все ж превозмочь не смог себя...
Он сговорился с моряком,
Который был ему знаком
По прежним доблестным походам.
Моряк был из Севильи родом[20]
И, к маврам злобой одержим,
Анжуйца причислял к своим.
"Коль нас не выдашь чернокожим,
Мы, господин, тебе поможем.
Едва отчалим от земли,
Нас никакие корабли
Клянусь всевышним! - не догонят!
А тот, кто сунется, - потонет!"
И Гамурет не возражает.
Он златом судно нагружает
И под покровом мглы кромешной
Бежит от женщины безгрешной.
Меж тем она уже была
Недель двенадцать тяжела,
Не ведая, что в сердце мужа
Недавний жар сменила стужа.
А утром некое лицо
Передало ей письмецо,
И хоть она могла едва
Читать французские слова,
С усердьем до последней точки
Прочла ужаснейшие строчки.
"Охвачен болью нестерпимой,
Пишу тебе, моей любимой.
Я от тебя бежал, как вор,
Украв последний твой укор.
Вина моя не знает меры.
Ах, будь с тобой одной мы веры,
Не совершил бы я побег
И вместе были б мы навек.
Но та, что правит Зазаманкой,
Увы, не стала христианкой,
И я с тобою расстаюсь
И богу за тебя молюсь.
Коль от меня родишь ты сына,
Запомни: сын твой - внук Гандина,
В нем кровь анжуйская течет,
Потомок он Фата-Морганы,
Что, растравляя в сердце раны,
На подвиг рыцарей влечет.
И знай: меня ты вновь обнимешь,
Когда мою ты веру примешь!"
Она кричит ему вослед:
"Вернись ко мне, мой Гамурет!
Коль ты готов на возвращенье,
Я хоть сейчас приму крещенье.
Разлуки яд в моей крови
Отравит плод твоей любви!
Моя печаль его иссушит!
О, как меня разлука душит!"
Ее измучила тоска
Ничем душа не насладится.
Ведь горлица без голубка
На ветку чахлую садится.
Она затворницей жила
И в час урочный родила...
От Гамурета с Белаканой
На свет явился мальчик странный:
Он - видно, бог того хотел
Был столь же черен, как и бел,
Пятнистой наделенный кожей,
На мать и на отца похожий.
И, белые целуя пятна
На теле сына своего,
Она звала, звала того,
Кто не вернулся к пей обратно.
Малыш со временем подрос.
Сквозь черноту его волос
Пробился золотистый локон.
Прекрасных дам к себе привлек он,
Высоких дев и знатных жен.
Для бранных подвигов рожден,
Он с детства внял походным трубам.
Его прозвали Лесорубом:
Являя в битвах чудеса,
Он копий целые леса
Ломал на рыцарских турнирах.
Щиты и латы были в дырах
У тех, кто смел сражаться с ним...
Да, в битвах был неукротим
Сей Лесоруб, сей рыцарь смелый,
Под стать сорокам черно-белый
(И белолиц и чернолиц),
Отважный воин Фейрефиц.[21]
. . . . . . . . . . . . .
А Гамурет, его отец,
В Севилью прибыл наконец,
Сдается нам - не меньше года
Он бороздил морские воды.
Была дорога нелегка.
Вознаградил он моряка
Червонным золотом... Богата
Была условленная плата...
II
В те дни испанская земля
Цвела под властью короля
Высокочтимого Кайлета.[22]
Он был сородич Гамурета,
В далеких странах побывал,
Весьма успешно воевал.
Наш друг искал его в Толедо,
Но венценосный непоседа,
Как нам поведало преданье,
Опять умчался на ристанье.
Тогда отважный Гамурет
Решил за ним пуститься вслед,
По-рыцарски вооруженный,
Своею свитой окруженный,
Украсив княжеское знамя
Тремя большими якорями.
. . . . . . . . . . . . .
Его дорога привела
В престольный град Конвалуа,[23]
Где Герцелойда[24] молодая,
Без повелителя страдая,
Велела рыцарей созвать,
Чтоб мужа верного избрать.
Она, считаясь королевой,
Была не женщиной, а девой
И с целью выбора владыки
Турнир затеяла великий.
Так самых доблестных бойцов
Привлек ее высокий зов:
Ведь слаще не было приманки,
Чем сердце царственной испанки.
Она сказала: "Господа,
Пусть мудрость божьего суда
Поможет мне избрать супруга
Из благороднейшего круга.
Кто победит в честном бою,
Тому я руку отдаю
И две страны моих в придачу;
Да ниспошлет вам бог удачу!.."
Бросая на землю перчатки,
Бойцы сходились в пробной схватке,
Чтоб завтра снова выйти в бой,
Уже не в пробный, а - в большой![25]
И все ж турнир, пусть он и пробный,
Здесь был подобен битве злобной:
Вставали кони на дыбы,
Звенела сталь, сшибались лбы,
И князь, другим побитый князем,
Слетев с коня, валился наземь.
. . . . . . . . . . . . .
Шатры раскинув недалече
От места предстоящей встречи,
Наш друг слегка перекусил,
Чтоб поднабраться новых сил.
А между тем слуга монарший
Его оруженосец старший,
Направившись в престольный град,
Уже проник в дворцовый сад,
Застыв в почтительном поклоне
Пред той, стоявшей на балконе.