С почтеньем доложив ему,
Что здесь - пусть не тревожится
Гавана лагерь расположится...
. . . . . . . . . . . . .
Рано утром, лишь проснулись,
Артур увидел: потянулись
Гости дражайшие к нему
(Теперь-то знал он, что к чему).
О, как они отважны, право!
Им не опасна переправа...
Но отчего так много там
Воистину прекрасных дам?!
Неужто в замке их так много?
Поясните, ради бога!..
...Присматриваясь к каждой даме,
Сравнить их с яркими цветами
В зеленом поле я готов...
Но всех прекраснее цветов,
Поверьте, эти дамы были,
Которых из замка освободили...
Так, вырвавшись из злой неволи,
Они заполонили поле,
Всемерно радуя наш взор,
Былой беде наперекор!..
. . . . . . . . . . . . .
Артур с племянником сошелся.
"Гаван! Ты наконец нашелся!
Мой дорогой племянник жив,
Льва-людоеда победив!..
Но кто, ответь мне, эти
Прелестнейшие божьи дети?
И кто, скажи, я знать желаю,
Та королева пожилая?.."
. . . . . . . . . . . . .
"Кто эта дама, ты хочешь знать?
Узнай: твоя родная мать,
Мудрейшая королева Арнива.
А это - дочь ее Сангива:
Она мне - мать, тебе - сестра.
Пришла желанных встреч пора!
Вновь обрели мы матерей,
Которые к нам всех добрей,
Которые, хоть в плен попали,
Все ж не погибли и не пропали.
Так что ж на свете превосходней
Безграничной милости господней?!
А вот выходит из шатра
Моя любимая сестра,
Твоя племянница - Итония!.."
...Тут слезы полились сплошные:
Артур сам плакал, как дитя,
Мать, сестру и племянницу обретя!
Кто хотел бы познать хоть отчасти,
Что значит Истинное Счастье,
Того я должен был вовлечь
В сей Праздник Долгожданных Встреч,
Позвать на этот Пир Свиданий
После тревог, разлук, скитаний:
Словами ведь не передашь
Миг Обретения Пропаж!..
Пусть вам поможет воображенье
Увидеть счастья выраженье
На этих лицах, мне дорогих,
Искренне я обожаю их!..
...Король Артур сквозь плач и смех
Спросил: "Но кто ж красивей всех
В кругу твоих красавиц?
Ответь-ка мне, красавец!
Давно бы мне узнать пора..."
"Оргелуза де Логруа!
Она воистину прекрасна!"
Гаван ответил громогласно,
И кликами со всех сторон
Был в тот же миг поддержан он...
. . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . .
Так не смолкал веселья хор...
А Гаван вернулся в свой шатер,
Чтоб снаряжение примерить.
Сначала он хотел проверить,
Раны ли не заболят
Под тяжестью железных лат.
Надел он панцирь и забрало,
Тут ретивое в нем взыграло!
Эх, снова меч бы в руки взять,
Эх, вновь себя бы показать
Пред дамами и господами,
Как он служить умеет Даме,
Готовый всех врагов смести!..
...Коня велит он привести,
В седло одним садится махом
И - прочь!.. (С волнением и страхом
Я говорю про сей отъезд
Из этих, нам известных мест...)
. . . . . . . . . . . . .
Он скачет полем, скачет лесом,
Несомый верным Грингульесом,
Которого обрел он вновь...
Вдруг в нем остановилась кровь.
Он видит рыцаря пред собою
Над рекой полноводною, голубою.
Был несравненный рыцарь тот
Отваги рыцарской оплот,
Всех рыцарских доблестей воплощенье.
Он только чувства восхищенья
Своею верностью вызывал.
Он долга рыцарского не забывал.
В нем порывы священные не стихали.
Вы, безусловно, о нем слыхали
И, безусловно, узнаете дальше
Об этом сердце, не знающем фальши.
И, воздав восхищение рыцарю оному,
Наш рассказ возвращается к руслу исконному...
XIV
Коль правда, что, рискнув собой,
Гаван начать решится бой,
То я, признаться, очень
Его судьбою буду озабочен.
Еще ни разу, никогда
Так не грозила ему беда,
Урон достоинству и чести...
Нет, на его оказаться месте
Не пожелаю и врагу!..
Но не отметить не могу,
Что и противнику Гавана
Завидовать пока что рано.
Меня, однако, не страшит
Его судьба... Он сокрушит,
В сраженье равный рати целой,
Кого угодно дланью смелой.
Он войску равен был один!..
На нем, краснее, чем рубин,
Доспехи алые сияли,
Из дальней вывезены дали,
Наверно, из заморских стран...
От многих смертоносных ран
Или от гибели возможной
Щит охранял его надежный,
На коем не сочтете дыр...
По явной видимости, мир
Давно был рыцарю неведом
На тягостном пути к победам,
Которыми себя он тешил...
И вдруг мой герой Гаван опешил,
Узрев на шлеме чужестранца
Цветущую ветку Грамофланца...
И понял рыцарь потрясенный,
Что это - собственной персоной
Король Грамофланц возник пред ним,
Жаждой сражения одержим...
Как быть?.. Увы, придется драться,
Хоть битвою полюбоваться
Не сможет дама ни одна
С балкона или из окна,
Что сожаления достойно...
Турниры, схватки, даже войны
Привыкли дамы наблюдать.[151]
Обычай надо соблюдать!..
А эти, коих рок заставил
Сойтись, не нарушали правил
Военных игр, избави бог!
Здесь каждый сызмальства берег
Святые рыцарские нравы.
При этом, рассуждая здраво,
Меня никто не убедит,
Что, кто в турнире победит,
Не понесет по меньшей мере
Наибольшие потери...
Велик ущерб, я бы сказал,
А выигрыш ничтожно мал.
И часто заслоняют беды
Сияние самой победы...
Слепая ненависть сильней
Приятья, дружбы давних дней...
...Но слушайте! Они столкнулись!..
Сначала кони их взметнулись,
На землю сбросив седоков
С великим множеством синяков...
Поднявшись, принялись они снова
Колошматить один другого,
Орудуя мечами,
Как мужики - цепами...
Смешались в битве той роковой
Обломки щитов с зеленой травой...
Давно б дерущихся разняли,
Но в замке-то не знали,
Что между ними бой идет,
А также кто здесь бой ведет:
Все в замке сном забылись,
Пока герои бились...
Спохватятся покуда,
Обоим будет худо!..
. . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . .
К утру Артуровы посланцы
Явились в крепость к Грамофланпу,
И ждет он вести от послов:
Гаван-де встретиться готов,
Он-де ваш вызов принимает,
О чем-де и напоминает...
...В ту пору Грамофланца рать
Большое пространство смогла занять
Меж крепостью и морем,
Что было выгодно, не спорим...
...Пестро у короля во стане!
Здесь рыцари, и горожане,
И лучники, и конники,
И дамы, и их поклонники...
Особенно много - прекрасных жен!
Король ими прямо-таки окружен
Как бы живым забором...
Меж тем все одержимы сбором
В поход, туда, под Иофланц,
Где достославный Грамофланц
Гавана встретить хочет:
Мечи дружина точит...
...Итак, велит он собираться,
Лежа на пальмовом матраце
В своем роскошнейшем шатре,
Прохладном при такой жаре...
Над ним все дамы колдовали,
На него набедренники надевали,
И наколенники, и наплечники,
Чтоб стрел и копий наконечники
Пронзить монарха не могли...
И тут как раз послы вошли...
На гордеца взглянувши хмуро,
Рек старший: "Короля Артура
Мы паладины и гонцы.
Идет молва во все концы
О славном нашем государе