Случай представился раньше, чем я надеялся. Через три дня после барбекю ко мне нагрянул нежданный гость.
– Как дела, сосед? – Казалось, Ноах с трудом помещается в наш дверной проем. – Занят?
Дома никого не было: у матери и отца первый рабочий день. Я пригласил Ноаха войти, спросил, не хочет ли он чего-нибудь выпить.
– Пиво есть?
Я представил, как отец, вернувшись с работы, потягивает пивко над страницей Талмуда.
– Нет.
– Ну и ладно. Тогда дай воды.
Я налил ему стакан и сел рядом с ним за кухонный стол.
– Хорошо у вас, – непринужденно заметил Ноах.
– Видел бы ты наш старый дом. Вполовину меньше этого.
– Да ну? – Он отпил воды, обвел взглядом кухню. – Вы уже разобрали вещи?
– Более-менее. – Оставалось еще несколько коробок, но мать, не щадя сил, торопилась навести порядок. Мы с отцом вносили посильную лепту, выполняли мамины указания, но чаще слонялись по дому, расставляли свои вещи и привыкали к новому месту.
– Тебе понравилось у нас?
– Ага, – выпалил я. – Было круто. (Пауза.) Спасибо, что пригласили.
– Мои родители любят гостей. Говорят, что в доме должно быть полно народу, иначе грош ему цена. – Он произнес это вовсе не снисходительно. – Ребс передавала привет, сказала, ей было приятно с тобой пообщаться.
– Мне тоже, да, она замечательная.
– А как тебе София? Вот вы с ней распустили хвосты, как два павлина, с этим вашим Набоковым.
Я почесал подбородок, отчаянно притворяясь, будто его похвала меня ничуть не трогает.
– Да, было… интересно.
– Очень. – Он подмигнул, отпил большой глоток воды, вытер губы. – Помнишь, ты обещал помочь мне с сочинением? Я решил воспользоваться твоим предложением. (Ничего такого я не предлагал, чуть было не сказал я.) Ты уже написал работу по “Бледному пламени”?
Написал. Причем еще в июле, настолько мне не терпелось всерьез налечь на учебу.
– Да.
– Тогда… – он достал из кармана сложенные листы бумаги, – может, глянешь? А то оно, как бы это сказать, сыровато.
Я развернул его сочинение, пробежал глазами.
– Мне ужасно неудобно тебя беспокоить, но мне с самого начала нужны высокие оценки, мне же поступать. Да и Эван, – Ноах упоминал о нем в бассейне, – еще не вернулся, он в Европе, или в Южной Америке, или где там его черти носят, за ним не уследишь, а Ребс не хочет, чтобы я напрягал Софию, а Амир, ты его не знаешь, но он тот еще отморозок, то есть вообще отмороженный на всю башку, особенно теперь, в выпускном классе… А ты, похоже, разбираешься, что к чему.
– Не вопрос, – перебил я.
Он просиял.
– Точно? Если трудно, не парься. Правда.
– Не трудно. Но я не обещаю, что получится хорошо.
– В жизни не поверю. – Он допил воду, встал, я проводил его до двери. – По моему опыту, люди, которые с ходу цитируют “Гамлета”, запросто причешут сочинение своего приятеля.
– Видел бы ты мою школу…
– Да мне любая помощь сгодится. Если честно, я в этом вообще не смыслю. – Он стукнул кулаком о мой кулак. – Ты сегодня вечером занят?
– Да вроде нет.
– Тогда поехали с нами. У Лизы Ниман сегодня вечеринка. Она клевая. Может, ты ее уже видел в городе? Рыжая-прерыжая, волосы торчком, красит пряди в фиолетовый, серебристый и прочие безумные цвета. Любит шутить, что это бунт против рыжести.
– Против чего?
– Извини, я не хотел обидеть рыжих. – Он примолк. – У тебя, наверное, девушка рыжая?
– Что? Нет.
Он рассмеялся грудным смехом, точь-в-точь как его отец.
– Ребекка постоянно твердит, что у меня талант ляпнуть не подумав. Так, значит, у тебя нет девушки?
Мог бы даже не спрашивать.
– Нет.
– Хорошо, я это запомню. Тогда, может, займешься Лизой?
– Не знаю, – пробормотал я.
Он ухмыльнулся.
– В общем, она сегодня звала всех желающих. Родители у нее мануальщики, они свалили в Атланту на какой-то съезд мануальщиков, кому скажи, не поверят, но Лиза говорит, это правда. – Он задумался. – Ну да это неважно. А важно то, что у Ниман вечеринка, вот мы тебя там со всеми и познакомим.
Я попытался выдумать предлог, чтобы не ехать. Нам с отцом надо заниматься? Разбирать вещи?
– Ну, я…
– Возражения не принимаются. Познакомишься с народом.
– Да, но…
– Вот и отлично. Ты на машине?
Машины у меня не было. Мы перегнали из Бруклина два автомобиля, мамину старую “хонду сивик” и папин “ниссан верса”. В Нью-Йорке мне машина была не нужна – куда бы я ездил, в библиотеку? – но я понимал, что прикатить на вечеринку на велосипеде немыслимо, меня засмеют.