Валентина взвыла и затопала ногами от ярости. Вдруг под каблуками что-то хрустнуло. Женщина опустила взгляд — и увидела разбитые вдребезги Алинины очки. Тут мачеха почувствовала, что произошло неладное. Девчонка берегла свои очки как зеницу ока и никогда с ними не расставалась.
В этот момент из пристроенного к дому гаража донесся громкий протяжный скрежет. Словно кто-то пытался сдвинуть металлическую дверь без помощи подъемного механизма.
Неужели в дом проникли грабители? Валентина на цыпочках прошла в кабинет, некогда принадлежавший ее покойному мужу, и осмотрелась в поисках оружия. Вообще-то оружия было полно, но либо слишком ветхого, либо чересчур тяжелого. Наконец мачеха выбрала длинный тонкий трезубец, покрытый витиеватой резьбой, и, взяв его наперевес, тихо двинулась в гараж.
Там она и увидела свою падчерицу.
Алина стояла к ней спиной, еле различимая в полумраке, и наблюдала за чем-то, чего Валентина не видела. Поутихшая злость тут же вернулась.
— Чем ты тут занимаешься, дрянная девчонка?! — раздраженно крикнула Валентина.
— Общаюсь со своими друзьями, — невозмутимо произнесла Алина.
Только теперь Валентина заметила, что стены и пол гаража покрывала темная шевелящаяся масса.
Пауки! Твари, которых Валентина боялась больше всего на свете. С трудом сдерживая рвущийся из горла крик, она вцепилась в рукоять трезубца, так что побелели костяшки пальцев.
— Голиаф, мой любимец, сегодня вернулся домой, — каким-то безжизненным голосом проговорила Алина. — Он упал в бассейн вместе со мной и сотнями своих собратьев. А теперь с ним происходит что-то… интересное.
— Что ты несешь, черт тебя возьми?!
— Он растет. Увеличивается в размерах прямо на глазах. И он тоже слушается меня. Они все повинуются мне, словно я их королева. Я слышала, что так бывает, но никогда не видела ничего подобного… Где, интересно, Друзилла?
— Да что здесь происходит?! — вконец разъярилась Валентина.
Кривясь от отвращения, она стряхнула с носка модельной туфельки несколько пауков. Затем смахнула трезубцем тварей, облепивших порог гаража, и шагнула в помещение. Под ее каблуками хрустнуло.
Алина гневно обернулась к Валентине.
— Как ты смеешь?! — прошипела она.
В этот момент из груды хлама позади нее поднялась неясная шевелящаяся тень размером с большую собаку. Из-за спины Алины вытянулись суставчатые мохнатые лапы и угрожающе затрепетали в воздухе. Монстр медленно выбрался на освещенный участок пола, и четыре пары черных глаз уставились на остолбеневшую женщину.
А потом мачеха завизжала. Трезубец выпал из ее рук. Не переставая пронзительно визжать, Валентина забилась в угол гаража и закрыла лицо руками.
Она визжала, когда Алина приказывала паукам скрыться и вызывала врачей. Визжала, когда ее в смирительной рубашке загружали в машину психиатрической клиники.
— Восьминогие уроды! — кричала Валентина. — Восьминогие уроды!!!
Алина, счастливо улыбаясь, махала ей вслед рукой.
Неожиданно у ограды появились Никита, Артем, Клепцова, Леонова и еще какой-то парень.
— А эти что здесь делают? — удивилась Алина.
Машина, увозящая Валентину в лечебницу, скрылась из виду.
— Что произошло? — обеспокоенно спросил Никита.
— Моя мачеха спятила, — равнодушно ответила Алина. — Она всегда вела себя странно, но в последнее время ее состояние ухудшилось. Пришла домой и ни с того ни с сего начала визжать…
— Кошмар! — выдохнула Вероника. — Ну, теперь будет о чем с девчонками потрепаться!
— А с тобой-то все в порядке? — спросил Никита. — Ты неважно выглядишь.
— Все нормально, — холодно произнесла Алина и, оставив их у ограды, ушла в дом. Пусть заботится о своей Ожеговой!
Голиаф ждал ее в гостиной.
— Только ты всегда понимал и любил меня, — сказала ему Алина. — Несмотря ни на что. Но теперь я уже не та, что прежде. Я красива и смертоносна, я — сверхженщина! Жаль, что Легостаев этого не понял. Связался с этой дурочкой и думает, что он счастлив. Что ж, пусть остается с ней! Таков его удел!
Она показала пауку газетную вырезку, на которой был изображен оборотень, о котором все только и говорили. Мускулистое тело, густая шерсть и острые клыки.
— Встретить бы мне этого красавчика, — мечтательно вздохнула Алина. — Он такой же, как я. Сверхчеловек! Уж мы бы нашли, о чем поговорить. Вот только где его искать?
Голиаф вместо ответа подбежал к стене и начал быстро растягивать на ней толстую паутину, закручивая ее ровными кольцами.