— Спасибо, — кивнул подошедший доктор Греков. — Я лично занимался подготовкой экспонатов и сделал все от меня зависящее…
— За оформлением зала следил я, — мрачно проговорил профессор Клебин. — Ради него мне даже пришлось отложить на время эксперименты. Так что это не только ваша заслуга, Греков.
— Полноте, Клебин, — ухмыльнулся Греков. — Ступайте лучше вниз да высматривайте своего беглого подопытного. Вы ведь здесь именно для этого. А класс, который был у нас на экскурсии, уже в зале.
— Не думаю, что мальчишка здесь, — раздраженно проговорил Клебин. — Не такой он дурак, чтобы самому совать голову в петлю.
— А вы сходите и проверьте, — не унимался Греков. — Если он не пришел, мы без труда вычислим его из отсутствующих учеников.
— А если он все же в зале? Он узнает меня и тут же скроется.
— В этом вы правы, — согласился Греков. — Но я все предусмотрел.
Он вытащил из кармана пиджака небольшой театральный бинокль и протянул его Клебину.
— Вот. Попробуйте найти его отсюда. Увидите — сразу дайте знать, и мы его тут же схватим. Шутка ли, настоящий оборотень! Нынче это такая редкость, что упустить его просто немыслимо!
При этих словах Мебиус дернулся, словно от удара током.
— Вы сказали, оборотень? — переспросил он.
— Вам не сообщили, Мебиус? — Греков улыбнулся. — Похоже, что сбежавший мальчишка — оборотень!
Мебиус нахмурился:
— С чего вы взяли?
— Вы же сами видели, на что он способен. А ведь профессор Клебин не успел ничего ему вколоть!
Мебиус сдавил перила балкона так, что когти прорвали тонкую кожу перчаток и впились в резное дерево.
Стоящий рядом Гордецкий рассеянно глянул вниз и сразу заметил назойливую журналистку, которая упорно добивалась интервью с ним. Она явно направлялась к лестнице, ведущей на балкон, на ходу внушая что-то своему оператору.
— Ищите беглеца, — сказал Гордецкий Клебину. — А я вас ненадолго покину. У меня сейчас никакого желания общаться с прессой!
И он быстро покинул балкон. Профессор Клебин принялся разглядывать лица посетителей в бинокль, стараясь отыскать в толпе приглашенных школьников.
— Как там ваша практикантка? — неожиданно поинтересовался Греков. — Не давала о себе знать?
— Нет, — нервно проговорил Клебин. — Она как в воду канула.
— Вы говорили, она упала в фонтан, а сверху на нее рухнули стеллажи?
— Да…
— Там было столько химикатов. Она не могла выжить. А может, она и не падала вовсе?
— Оставьте меня, Греков! — нервно крикнул Клебин. — Я знаю только, что она пропала, а мои террариумы уничтожены! И все животные бесследно исчезли!
— Ну-ну, не кипятитесь, — ехидно сказал Греков. — Я просто хочу помочь.
— Подите вы с вашей помощью!
В этот момент профессор Клебин увидел внизу странную фигуру, с ног до головы закутанную в длинный, до пола, плащ болотного цвета. Толпа сама раздвигалась перед ней, пропуская вперед. Наконец странный человек вышел в центр зала и развел руки в стороны. В следующее мгновение зал наполнился громкими истерическими криками ужаса.
Глава тридцать четвертая
Битва под куполом
Днем Никита объявил друзьям, что не пойдет на выставку. Но он все же присутствовал там, невидимый и неслышимый для окружающих. Сначала Никита действительно решил не появляться в «Куполе мира», но после того, как он подслушал разговор барона Ашера и таинственной Иоланды, его не оставляло смутное предчувствие чего-то ужасного. Он ощущал это кожей, каким-то животным чутьем. Наверное, точно так же домашние животные чувствуют приближающееся землетрясение.
Вечером, когда на улицах Санкт-Эринбурга окончательно стемнело, Никита, надев черные джинсы и черную футболку, черные кожаные ботинки и черные перчатки с обрезанными пальцами, отправился в демонстрационный центр. Он хотел стать как можно более незаметным, и вроде бы ему это удалось. Сейчас он в полузверином обличье сидел прямо под потолком «Купола мира», крепко держась когтями за толстые стальные перекладины, и безмолвно наблюдал за происходящим внизу.
Его зрение вновь обрело необычайную остроту, уши — тончайший слух. Он видел своих друзей, сестру, профессора Клебина, Мебиуса и мерзкого старикашку Грекова, но никто из них не видел его. А как обострилось обоняние! Даже на такой высоте Никита чувствовал аромат духов Ольги.
Вскоре после того, как Гордецкий, спустившись с балкона, смешался с толпой, в зал вошел человек в длинной накидке с наброшенным на голову капюшоном. Он двигался уверенной походкой, будто твердо знал, чего хочет. Полы его болотного плаща развевались, точно крылья. Посетители невольно опасливо расступались перед странным пришельцем.