Он медленно отполз ещё дальше, надел наушник и шёпотом произнёс:
-- Гриша, приём.
-- Горчаков.
-- В общем, так, вариантов немного. Ты должен быть готов. Готов взять окно штурмом, а точнее, рванутся к нему, быстро залезть, пострелять, но не в нашего пациента, а лучше в потолок, и успеть удрать обратно за трубы, если того потребуют обстоятельства.
-- Чего ещё? У него же заложники?!
-- Всё продумано, делай, что говорю.
-- Что ты удумал?..
-- Отрезать его от них.
-- Твою же мать, Толя... -- было слышно, как Алексеенко глубоко вздохнул. -- Когда?
-- Я дам команду, отбой.
Евгений Ряба, держась за окровавленные лохмотья ткани на руке посмотрел на часы, подошёл к фотоаппарату и сделал очередной снимок. Затем он вернулся к монитору ноутбука и снова поглядел на ряд уже изменивших свои параметры гистограмм.
"Так. Следующий в 11:13. Ага, уже сейчас".
Ряба снова поднёс руку к фотокамере, дождался точного времени и произвёл снимок, затем вернулся к ноутбуку и снова посмотрел на монитор, внимательно отметив новые цифры -- 11:19.
Капитан Алексеенко сидел на корточках рядом с пучком вентиляционных труб и вытирал рукой кровь с лица -- рассечённый лоб продолжал кровоточить и уже начинал сильно ломить, разливаясь по всей голове тяжелой, ноющей болью. Григорий оторвал из кармана кусок ткани, протерев им ладони и рукоятку пистолета. Лежащая рядом рация завибрировала, и Алексеенко прислонил её к уху.
-- Пора. -- раздалось в динамике.
-- Есть.
Капитан встал, аккуратно положил рацию на решётку, вскинул пистолет, и медленно, стараясь не греметь железным сетчатым перекрытием, двинулся в сторону окна, постоянно держа его на прицеле. Дойдя до него, он приподнялся на горизонтальные мелкие трубы, затем, одной рукой держась за кирпичную выемку, начал медленно приподниматься, постоянно держа пистолет наготове. Поднявшись к окну, он обнаружил перед собой закрытую раму с толстым стеклопакетом, за которым запертые ставни загораживали вид в комнату. Алексеенко аккуратно попробовал толкнуть рукой стекло. Рама была заперта. Быстро оценив обстановку, капитан понял, что шансов открыть окно из такого неудобного положения у него никаких. Он медленно сполз на решётку и посмотрел вверх: из всех возможных вариантов оставался только один. Алексеенко отошёл к краю балконной решётки как можно дальше, оперся на перила и направил пистолет в окно. В ту же секунду последовал выстрел, затем ещё один, и ещё -- пули под острым углом снизу прошили стекло, раздробив ставни, и впились куда-то в потолок. Капитан резким движением развернулся и бросился обратно, к спасительным трубам, до которых было метров десять, но ещё не успев забежать за них, со стороны окна до него донёсся выстрел, и тут же свист пули где-то совсем рядом сбоку, но почти в ту же секунду, капитан уже был за надёжным укрытием из труб и кирпичной кладки.
Вмиг, со стороны коридорного углубления раздался грохот и звон разбитого стекла -- хлипкие деревянные двери разлетелись в щепки, и в короткий предзальный коридорчик ввалилось тело майора, но тут же вскочило, и мигом ретировалось назад, спрятавшись за угол. Евгений Ряба, мгновенно среагировав, метнулся в сторону звука, и его тело по инерции вылетело из-за угла стены со вскинутым в сторону рассыпавшихся дверей пистолетом, но тут же отшатнулось назад -- раздался выстрел, и пуля Горчакова, черканув по стене, шмякнулась в противоположенном конце коридора, второй же выстрел последовал из руки с пистолетом, вытянувшейся с края стены и пришёлся прямо на угол, выбив из него кирпичную крошку и пыль, за который уже успел спрятаться Горчаков. Женский крик в подсобке разорвал помещение, за ним последовал и мужской.
Затем всё стихло.
Горчаков сидел на корточках, облокотившись на стену.
Тяжело дыша, он переводил дух и пытался успокоиться. Выставленный вертикально перед лицом пистолет заставлял его сосредотачиваться и не поддаваться эмоциям, но сотни ощущений кипели в этот момент в груди майора, от страха до ярости. Ещё ни разу ему не приходилось быть под пулями, и ощущать так близко свистящую рядом смерть, но ситуация уже не оставляла времени для эмоций и размышлений. Поднявшись с корточек, Анатолий прополз ближе к выломанным дверям и высунулся из-за угла, держа на пистолет наготове. Вскоре, с края левой стены, примыкающей к залу, послышалось шевеление. Горчаков демонстративно вытянул руку из-за угла, направил пистолет в сторону зала и прицелился. Высунувшаяся рука Рябы с алюминиевым техническим щитком, в роли зеркала, тут же снова исчезла за стеной.
-- Понял, дружок, каков расклад?.. -- громко крикнул Горчаков.
Евгений не ответил, но лишь посмотрев в очередной раз на время, бросился к фотоаппарату и сделал снимок, затем отскочил обратно и прижался к столу, обозревая сразу окно и проём сквозного коридора, в котором одновременно виднелись вход в подсобку и угол стены, за котором спрятался вооружённый сотрудник службы безопасности.
-- Ау!.. -- услышал Ряба хриплый голос совсем рядом за стеной. -- Ну как, может, попробуешь подойти к заложникам, а? Что, не получается? И не получится, дорогой, тут всё простреливается -- только ломанёшся туда, и я всажу в тебя пулю. Ты же это, надеюсь, понимаешь? Ну так что, может просто не будем тянуть резину, да сразу сложишь оружие, с миром? Без крови, без мордой в пол, наручников, без этого спектакля дурацкого, и всё такое. А?
В комнате стояла тишина, но вскоре раздался еле слышимый щелчок фотоаппарата.
-- А, Женя?.. Может, договоримся?
Горчаков вслушивался в тишину после своих слов, медленно вылезая из-за угла и подбираясь к левой стене.
-- Конечно, договоримся. -- раздался голос из зала, тут же с края стены высунулась рука с пистолетом и грохот выстрела заполнил помещение.
Горчаков отскочил назад.
-- Ну что замолчал, уже отпало желание договариваться? -- раздалось из зала. -- Вы, господин мент, отвлекаете меня, между прочим, от важного дела, и я очень расстроен... и кстати, не вы ли хотите пробраться к заложникам? Ну давайте, попробуйте. Видите ли, наше положение дел теперь зеркально: при попытке приблизиться к подсобке, вы гарантированно получайте от меня пулю. Это, знаете, такая суперсимметрия сил, как в физике элементарных частиц.
Снова прижавшись к стене, Анатолий понимал, что заложники теперь недоступны не только Рябе, но и ему самому, ведь шансов увернутся от пули из зала у входа в подсобку не было практически никаких.
-- Нам обоюдный шах, не так ли, Анатолий?
-- Может и так, но надолго ли? Подумай, парень, надо ли тебе это?..
-- Мне ничего не надо, для вас же дураков стараюсь, а вы не цените.
Ряба посмотрел на время, затем на экран ноутбука и нажал на кнопку фотоаппарата два раза подряд. На мониторе вновь появились изображения пятнистой карты, что красовалась на большом настенном экране.
Горчаков быстро отполз на лестничную клетку и схватил рацию.
-- Капитан... Капитан!
-- Я. -- послышалось в наушнике.
-- Нужно, чтобы ты сделал то же самое, нужно его отвлечь. Стреляй в окно и ломись обратно.
-- Толя...
-- Другого варианта просто нет, кэп. Только по моей команде, отбой.
Горчаков положил рацию, запрокинул голову к стене, на секунду закрыл глаза, сосредоточившись на внутреннем образе. Резко встав, Анатолий полез в карманы пиджака, обшаривая их один за одним, пока не нашёл блокнот с прикреплённой к нему шариковой ручкой. Выдрав листок, Горчаков написал:
"Как только услышите грохот и выстрелы со стороны окна -- тут же бегите в направлении лестницы влево, у вас будет время. Мы вас прикроем. Сотрудники ФСБ".
Затем Анатолий, аккуратно проползая вдоль стены, снова вернулся к сломанным дверям и подобрал один из кирпичных осколков, выбитый пулей. Связав бумажку вокруг камня резинкой, и внимательно слушая шорохи доносящиеся из зала, Горчаков, изловчившись, кинул камень по касательной, аккуратно в проём подсобки. Камень ударился о внутреннюю стену, рикошетом отскочил от неё, и затих где-то внутри. Ряба мгновенно среагировал на звук метнувшись к стене, но вовремя затормозил около неё не успев выскочить в зону поражения Горчакова. Прислушавшись и приглядевшись, Евгений понял, что всё тихо и вернулся к фотоаппарату. Отползший к лестнице Анатолий поднял рацию и скомандовал -- "давай".