-- Ну, много кто лежал, это не объяснение. Тем более не по шизе, а нервный срыв, что-то типа того. Это навряд ли объясняет его поведение. Да и в конце концов, раз копии программ с ним, почему он не уедет из России и гадит от куда-нибудь из-за бугра? Почему он остаётся здесь, продолжая рисковать?
-- Ох, знаешь, Толя, ты себе этих вопросов можешь сотни задавать, и всё же я рекомендую тебе не ломать сейчас голову. Наше дело поймать, а допрос уж всё покажет.
-- Это понятно. Просто ещё раз напоминаю нам же, что имеем дело с человеком, которого надо беречь, как это ни странно звучит.
-- Выходит, что да. Хотя жаль, я бы при встрече с удовольствием пристрелил.
-- У тебя ещё будет кого.
Горчаков встал с лавочки и указал жестом на дорожку. Алексеенко тоже поднялся и они медленно пошли вдоль бульвара. Снующие дети, кричащие подростки, целующиеся парочки, прибухнувшие мужички и неспешные старушки огибали потоком медленно идущих сотрудников ФСБ, словно пытаясь их закружить, увлечь вместе с собой, вырвав из пут старых, застоявшихся мыслей.
-- А знаешь что, Толя. -- сказал капитан. -- Если всё, что говорил профессор правда, быть нашему пациенту на службе... у нас.
Горчаков шёл молча сжав зубы и сосредоточенно глядел вперёд.
-- А что ты думаешь, его ожидает? Посадить, вот так вот, как всех, это вряд ли. А Ватутич да генеральный уж точно такую рыбу не отпустят, самим пригодится. Эй, чего молчишь? Разве не согласен? Такие мозги, да на службе Родины, разве не вариант?
-- Родины, ага... -- еле слышно промолвил Горчаков и продолжал задумчивое движение, пустым взглядом впиваясь в асфальт.
-- Хм, что-то гляжу, ты не рад. Ну да ладно, это уж всё равно не мы решать будем, наше дело маленькое.
Анатолий ничего не сказал, допил бутылку и выкинул в урну.
-- Знаешь, мне домой пора. Устал сегодня.
-- Что-то резко ты. Ну ладно, как хочешь, до завтра.
Горчаков пожал капитану руку и быстрым шагом пошёл в сторону остановки.
Утро для майора началось позже всех и в рабочем кабинете он был только к полудню. Неспешно разложив свои вещи и включив компьютер, Горчаков приступил к написанию плана нового слежения и перехвата своего главного подозреваемого. Сопоставив новые данные и проанализировал информацию он принялся перечислять возможные места появления Рябы, а также способы детекции его мобильных устройств. На основании данных, полученных от Ницмана, мобильное устройство с высокой долей вероятности будет обнаружено при первом выходе в сеть. То, что после последней погони он не залёг на дно, не скрылся, но даст о себе знать, и очень скоро, сомневаться не приходилось. Психологический портрет Евгения Рябы уже вырисовывался в сознании майора в более-менее чёткий образ. Парень пойдёт ва-банк, это уж точно. Сейчас главное, не вспугнуть и дать ему сделать то, что хочет, поймав его там, где не ожидает.
Просмотрев ещё раз данные по Дубраве и астрофизическому отделу, и не обнаружив новых интересующих сведений, Горчаков уже по традиции, посетил известные форумы фотографов, засветившиеся паблики в соцсетях и конечно же, аккаунт Кота Мёбиуса. Картина и на этот раз была стандартной -- куча новых комментариев пользователей, какие-то глупые смешные картинки, бурное обсуждение NewVision и всё что с ней связано, и как обычно, тонны бессистемных догадок и предположений, которые поначалу интересовали Горчакова, и он даже пытался найти в некоторых из них рациональное зерно, но затем они быстро наскучили ему по причине полной не проверяемости.
Внезапно зазвонил служебный телефон и Анатолий с неохотой поднял трубку.
-- Да... Да, товарищ полковник, на месте, пришёл вот. Хорошо, сейчас зайду.
Горчаков повесил трубку и лениво встал с кресла.
"И чего ему ещё надо?" -- пробормотал он выходя за дверь.
Горчаков зашёл в кабинет полковника без энтузиазма, не ожидая ничего необычного.
-- Что случилось, Виктор Васильевич?
-- Присядь, Горчаков. -- Уманец жестом указал на стул.
Горчаков медленно сел, уже ожидая что-то неладное. Полковник подошёл к столу, взял лист формата А4 и протянул Анатолию.
-- Вот, ознакомься. -- спокойно сказал полковник. -- Приказ от директора Федеральной Службы. Ты отстранён от расследования. Дело переводится Ирисову.
Горчаков несколько секунд молчал, глупо уставившись на бумагу, словно ничего не понимая, затем поднял взгляд на полковника.
-- Чего?.. Ч..чего? Но...
-- Ну, Анатолий Юрьевич, не я решаю, вот сам видишь, бумага есть бумага. Сегодня пришло. -- Уманец зашагал по кабинету гладя рукой висок и уперев взгляд куда-то в стену.
-- Но... Виктор Васильевич, как так?.. Как? На основании чего? Мы же столько...
-- Анатолий, успокойся! Понимаю тебя, обидно, но приказ не обсуждается. Я уж точно повлиять не могу.
-- Вы? Не вы ли мне грозились увести дело к Ирисову если вдруг что?
-- А вот это не надо! -- прикрикнул полковник. -- Это я говорил, потому как его ещё тогда Ватутич хотел на твоё место, но уж никак не способствовал этому сейчас!
-- Но зачем, зачем? Уже птица у нас в руках, вот уже, какого ж чёрта, мы провели дело почти до конца и его хотят вырвать у меня из рук перед финишем?!
-- В том то и дело, Горчаков, что почти, но не до конца. А я же говорил тебе, поторопитесь! Затягиваете больно, вот так и вышло.
-- Да какого хера мне будет кто-то указывать, как нужно вести такие дела?! -- Горчаков вскочил со стула, уставившись покрасневшими глазами прямо на Уманца. -- Вы хоть знаете, полковник, с кем и чем мы имеем дело?! Знает Ватутич, знает директор ФСБ? Вы представляете себе, как надо действовать в такой ситуации? Нет, блядь, не представляете! Обвинять меня в затягивании...
-- Замолчи, майор! -- заорал Уманец. -- И следи за выражениями, не на базаре, а то быстро звезда с погон слетит! На меня то ты что орёшь, я что ли этот приказ из жопы высосал, а? Да я тебя только и делал, что прикрывал, все ваши косяки с капитаном, все проёбы, за одного Серебряка вас уже можно было отстранить, но нет, отстоял на свою голову!!! А что теперь ты мне предлагаешь, идти сраться с генералом или директором, а?!
Горчакова трясло, сердце бешено колотилось и пальцы яростно сжимали спинку стула.
-- Виктор Васильевич... всё шло по плану. Всё. Шло. По. Плану. За это время мы узнали больше, чем это требует дело, пусть генерал ознакомится с ним, пусть! Вот оно, Дело номер N2323-НВ, ведь никто даже не удосужился ознакомиться, никто! И они теперь хотят после всего этого сбагрить весь наш труд этому генеральскому выкормышу, Ирисову?
-- Толя, да пойми ты, да хоть ты под папу римского там копаешь, всем важен результат. Ну да, хорошо, ты прав, хотели они в это дело Ирисова запихнуть вот и запихнули! И ты им повод сам дал. А они затягивать не будут, сейчас дело к нему уйдёт, тут же будет дан приказ на план перехват и уже через сутки этот Ряба будет в кармане у Ирисова.
Горчаков дёрнулся, и отшатнулся к стене.
-- Неет! Вы чего, какой план перехват, нельзя!.. Всё же испортите, всё! Он же вывести нас должен на своё новое преступление, вскрыть все карты, попасться с поличным!
-- Горчаков, теперь это уже неважно...
-- Как неважно? Неважно, как работает НьюВижн? Неважно, что он на этот раз собирается запечатлеть? Неважно, как он умудряется делать такой материал? Может быть, неважно, что он знает о суперструнах и физике вселенной, и как он умудрился вмонтировать их в программу, неважно, что он фактически, доказал теории Шноля? А что важно, Виктор Васильевич? Захватить "опасного преступника", и получить очередную звёздочку на погон? А нет, нет, конечно, я понимаю... важно подождать, пока один сотрудник сделает всю основную часть работы, затем под конец отжать её у него, его самого слить, и вообще, насрать на корректность расследования, главное, спецназ вовремя пустить. Великолепно, товарищ полковник, великолепно! И как часто у нас это в службе практикуется, а? Подставы, предательства, сливы?
-- Горчаков, успокойся, последний раз говорю...
-- Или что?.. Уволите? Ну давайте, давайте.
-- Ты что, угрожаешь мне?
-- Никак нет, Виктор Васильевич. Только Рябу Ирисов не увидит. Так и передайте этому мудаку и его мудацким покровителям.
Горчаков отшвырнул стул от себя, метнулся к двери, и резким движением распахнув её, вылетел в коридор.