Я принял душ, умылся, приготовил себе нехитрый завтрак. Ремизов ведь забрал мою сестру… Или она всё-таки сама к нему ушла? Ладно, сейчас не об этом речь.
Спасу и Альбинку; и Данилу этого нашпигую свинцом, что мало не покажется.
Главное, чтобы его бультерьера Якобсона рядом не оказалось, иначе это всё серьёзно осложнит дело.
После завтрака я съездил на базу, где временно поселился Костя. В конце концов, во второй раз люди Ремизова вряд сунутся сюда. Я привёз ему пожрать и попить, он мне доложил обстановку. После этого я съездил к бабушке беззубого и уверил её, что с парнем всё хорошо и он скоро вернётся домой. Ну, или я его сам приведу.
Вроде бы старушка мне поверила.
Следом я отправился на станцию метро «Петроградская», где меня ждал заказчик.
Перед этим я вернул машину на стоянку и поехал туда на подземке. Без десяти минут час уже был на месте. Я поднялся на второй этаж, там было кафе «Чайка», хотя по оформлению и декору это тянуло на вполне приличный ресторан. Когда я зашёл в фойе, меня остановил мужчина в чёрном костюме-двойке и чёрной бабочкой.
— Простите, господин. У нас — полная посадка. Или Вы — к кому-то?
И вот что ему сказать? Мой «благодетель» никак не назвался. Разве что…
— Любезный, меня ждёт товарищ по имени… — я поджал губы и отвёл взгляд, понимая насколько глупо это сейчас прозвучит, — Денежный Мешок…
Лицо метрдотеля резко изменилось. Он взял меня под руку и заговорил максимально не только вежливым, но и деликатным голосом:
— Ах! Вы — господин Громов, так?
— Да, любезный, — ответил я, слегка офигев. Я же просто попал пальцем в небо!
— Вас ждут в VIP-ложе. Я Вас провожу.
Метрдотель повёл меня ещё на этаж выше, где были обособленные помещения, предназначенные для очень важных гостей. Не удивлюсь, если за дополнительную плату они тут и оргии устраивали за закрытыми дверями. Неплохой клубешник для сильных мира сего. Сотрудник кафе подвёл меня к одной из дверей и постучался в неё три раза. Ему ответили оттуда:
— Да!
Какой-то подозрительно знакомый голос у типа за дверью… Очень знакомый…
Метрдотель заглянул внутрь и сказал:
— К Вам Максим Громов, сэр.
— Пускай заходит, а ты можешь быть свободен.
— Да, сэр.
После этого метрдотель пригласил зайти меня внутрь, а сам пошёл обратно на своё рабочее место. Я зашёл внутрь. Мне открылся кабинет, оборудованный в стиле японского минимализма. В центре помещения стоял низенький обеденный стол, обложенный вокруг подушками, которые заменяли стулья. На столе стояли ролы, васаби, соевый соус и маринованный имбирь. Да… Вроде бы вселенные разные, но и здесь и у меня всякая псевдобогема просто обожает эти ролы. Не удивлюсь, если сейчас этот делец, спрятавшийся от меня за газетой, назовёт их «суши». Любители сырой рыбы, думающие, что она им подарит бессмертие. Да ничего она им кроме глистов не подарит!
— Здравствуй, Максим, — заговорил делец, — ролами угостишься?
— Давайте, Вы сначала со мной рассчитаетесь, а потом будем кушать и угощаться. Я за Ваше здоровье даже водочки тяпну.
Из-за газеты раздался снисходительный смех, а потом этот человек сложил газету и передо мной предстал. Даниил Ремизов⁈ После полуминутного ступора я выдал:
— Ах ты гнида! — вырвалось у меня.
Ремизов хотел мне что-то сказать, но не успел, так как я на него набросился с голыми руками. В мгновение ока я сократил расстояние в три метра между нами до абсолютного минимума несколькими шагами. Глаза мне застилал красный туман. Я ударил его по харе, а потом ещё раз и ещё. Ремизов даже не успел ничего предпринять. На левой скуле богатея появилась ссадина от моего удара. Потом он загородился руками от моих ударов. Я в гневе попытался убрать его руки, но не смог. Рассудок стал потихоньку возвращаться, я слез с Ремизова и достал пистолет из кобуры, наставив на своего врага. В глазах у Даниила не было ни капли страха, в его глазах был только огонёк предвкушения. Этот тип настолько отбитый, что вообще не боится смерти…
— Давай, Максимка, — Ремизов оскалил зубы, — стреляй!
Я хотел его убить, но адреналин отходил, а интуиция буквально кричала мне не убивать этого типа.
— Убей меня! Ты же этого хочешь! Бах и всё! И я — покойник! Тебе же не впервой! И
Якобсона здесь нет! Стреляй, упырь! Ну!
Я выдохнул, но мне нужно было убрать пистолет две секунды назад. Я же этого не сделал. О чём сейчас и пожалею. Кто-то открыл дверь, и раздались шаги. Нет, это была не полиция и не охрана. И даже не сотрудники ресторана, нет. Я бы всё отдал, чтобы это был кто-то из них. Я бы даже сел в тюрьму, вы не представляете с каким удовольствием. Но нет. В кабинет забежала Альбина, моя сестра. И она увидела то, как я держу на прицеле лежавшего побитого Даниила. Она увидела это. Альбина обежала меня и легла на Ремизова спиной, закрывая его своим телом. Вот теперь я был вынужден опустить своё оружие.
— Что ты делаешь, Максимушка? — спросила она, — Убей тогда и меня. Убей нас обоих!
Даниил Станиславович сдвинул брови и с свойственной ему манере сказал
Альбине:
— Альбиночка, сделай одолжение… Слезь с меня и больше не лезь в мужской разговор!
Альбина даже не шелохнулась, тогда Даниил её сам отодвинул и встал на ноги. Он подошёл ко мне и сказал:
— Не думай, что, если я дал себя избить, то я сильно тобой напуган. Я твою сестру люблю по-настоящему. На своём складе ты огрёб за свой собственный косяк. И отрабатывал ты за него. А сюда я тебя позвал, чтобы вытащить тебя из той лужи говна, в которой ты сидишь по уши и содержание которой хлебаешь каждый день, общаясь со всякими Шатунами, Банко… — тут Ремизов будто понял, что не стоит это говорить в присутствии Альбины и сразу же осёкся, — не в той ты автомастерской обслуживаешься, шатуны там не те тебе ставят.
Даниил повернулся к Альбине и, судя по всему, хотел попросить её выйти, но не успел. Он услышал шаги в коридоре, которые я, поначалу, не слышал вообще, хотя я и стоял ближе к двери. Сказывается адреналин, набатом отдающий в ушах. После этого Ремизов крикнул нам обоим:
— Так! Быстро садитесь за стол! — мы с сестрой стояли охреневшие от такого поворота, — Быстро, я сказал!
Мы сели по обе стороны от Даниила.
— Сидим и кушаем ролы Филадельфия! И ведём непринуждённые разговоры…
Даниил взял бамбуковые палочки, Альбина взяла вилку, а я — первое, что под руку попалось, Ремизов с моей сестрой недоуменно на меня посмотрели. В этот момент зашёл тот, чьи шаги услышал Даниил. Увидев пришедшего, Ремизов-младший широко улыбнулся окровавленными зубами и крикнул:
— Папа! Друзья мои, знакомьтесь: Станислав Александрович Ремизов, мой отец!
Садись, пожалуйста, раздели с нами нашу скромную трапезу.
Станислав подошёл к столу и сел на свободное место напротив своего сына.
— Здравствуй, Даниил. А что с лицом? — да, ссадины сына было сложно не заметить, — поцеловался с кем-то неудачно?
— Не… Тут просто банановая кожура лежала, я споткнулся и упал… Сильно упал…
— Ну ты уж аккуратнее с бананами-то… А кто твои друзья?
— Это, — он указал на Альбину, — моя девушка — Альбина Громова. Я тебе о ней рассказывал. А это, — он указал на меня, — её брат — Максим Громов.
Станислав закивал, пожал мне руку и поцеловал ладонь Альбине. Должен сказать, что Ремизов-старший произвёл на меня более приятное впечатление, чем его сын.
— Ну что же, — заговорил Станислав, улыбнувшись, как человек, уставший от всего, — давайте тогда покушаем и пообщаемся. А Вам, молодой человек, — это он сказал мне, — я бы посоветовал кушать не зубочисткой, а более удобным предметом.
Вот только сейчас я понял, насколько глупо выглядел и почему на меня так смотрели сестра с Даниилом: я в попыхах взял со стола зубочистку
Глава 9
Какое-то время мы сидели за столом молча и наслаждались сушами. При этом сказать, что я был в ауте, ничего не сказать. Мало того, что Альбинка сейчас с этим упырём, так ещё и папашка его сидит спокойно рядом с нами и с задумчивым видом отправляет себе ролину в рот. А я же впервые не знал, как поступить.