Ты меня понял? — посмотрев на рыжего, отдал я ему своё распоряжение.
— Да, — ответил он. — Босс, только что мы будем делать? — спустя пару секунд решил поинтересоваться рыжий.
— Устроим охоту на борова, — с кровожадной улыбкой, ответил я ему. После этого хотел свернуть разговор и отправить парней заниматься, а сам, развалившись в кресле, прокручивать в голове план. Но тут мне на глаза снова бросились эти злосчастные пустые лотки из-под лапши. — Погодите, парни. А что это за мусор на столе? Кто доширак лопал?
Рашид и Маяс переглянулись, явно поняв, что остался мусор. Щуплый сразу забрал их со стола и выкинул.
— Спасибо, Маяс, — сказал я, — и, всё-таки, откуда они? Вы ведь не настолько тупые, чтобы перепутать комнату отдыха с комнатой охраны? Там и столик есть и микроволновка и чайник. Вы бы не стали есть лапшу здесь. Приводили кого-то?
Новобранцев?
Рашид тяжело вздохнул и заговорил:
— Да, босс. Я приводил троих своих друзей из профтехлицея.
— Так, и как же звали твоих друзей? — не унимался я.
— Шеян, Керил и Рэйсон Кригсон.
— Рэйсон кто?
— Кригсон, — ответил Маяс за своего друга, — дурачок. Он даже на учёте в психоневрологическом диспансере состоит. Приходил сюда, сразу пошёл в раздевалку принимать контрастный душ, говорит, для здоровья полезно. Потом пошёл на стрельбище, искал какие громовержцы. А потом стал приставать к парням с какой-то дичью про пространственные карманы и магию. Потом хвастался, что у него три тёлки… Ну, в смысле, три бабы. Полный дятел. Мы его в лицее шизофреником зовём.
— Ну, с ним понятно. Что-то такое я где-то уже слышал. А другие двое?
— Они из разных учебных групп, но оба — бригадиры. Слышал, продают стройматериалы на рынке. Но сам я точно не знаю, — продолжил Рашид.
— Хорошо, и где эти господа?
— Ушли. Сказали, что мы тут какой-то ху… ерундой занимаемся, и ушли.
Я выдохнул с наигранным сожалением.
— Ну и ладно. Они действительно слишком круты для нас: шизоид и два мамкиных бизнесмена. Ладно, парни. Идите за Костяном и беззубым и будем приступать. К нашей охоте на борова. С таким большим окороком.
Тем временем в город Саранск прибыл Император Иван Седьмой с официальным визитом. Он уже находился в зале совещаний ИМГБ города и ожидал прибытия министра. Обязательные мероприятия для прессы были уже закончены, теперь предстояло закрытое совещание с главой ИМГБ. У двойных дверей, сделанных из массива дуба, стояло два гвардейца. Стены были выкрашены в бежевый цвет до середины. Нижняя же половина была закрыта деревянными панелями. Над главой стола висел портрет Императора, который недавно заменили, а над портретом висело распятье. Иван немного постоял, потом попросил гвардейцев удалиться. Те молча выполнили приказ и покинули зал. Император посмотрел на распятье, висевшее над его портретом. Спаситель застыл с распахнутыми руками, будто приглашая в объятия. На лице Его было смирение. Не было ни мук, ни боли. Лишь смирение. У католиков Иисус изображался именно в муках, он не приглашал в объятия. На православном кресте изображался именно Бог, а не человек. Иван смотрел на него, копаясь в собственных мыслях, и осенил себя крестным знамением. Положение было серьёзнее, чем он думал ещё неделю назад.
— Подскажи, Господи, — заговорил Император, — что мне делать? Скажи, что бы сделали на моём месте отец или дядя с дедом? Мой прадед победил в самой кровавой войне, а я боюсь какого-то восстания… — Иван опустил голову, ещё немного и он просто разрыдается от отчаяния. Он снова поднял лицо к Спасителю, — укажи мне путь! Не за себя прошу, а за людей, что мне вверили твои жизни.
В дверь постучали. Это вывели Ивана из молитвенного транса. В кабинет зашёл министр ИМГБ. Пожилой невысокий мужчина, но стройный и статный. На голове были редкие волосы, но по бокам ещё оставались седые и рыжеватые. Одет он был в строгий костюм-двойку синего цвета с белой рубашкой. Галстук тоже был синего цвета.
— Здравствуйте, Владимир Владимирович, — сказал Император, приглашая министра за стол, — проходите, пожалуйста.
— Здравствуйте, Ваше Величество, — Владимир склонил голову в поклоне, — благодарю за приглашение.
Император и министр сели за стол друг напротив друга и начали обсуждать текущее положение дел.
Через два часа совещания уже начало смеркаться. Доклад Владимира несколько успокоил Императора. Вообще Иван заметил, что сотрудники ИМГБ умеют управлять эмоциями других людей и очень хорошо считывают настроение. Умеют там готовить людей для обеспечения государственной безопасности. В конце встречи министр сказал Императору:
— Вы знаете, Иван Павлович, Россию всегда пытались разобщить, во все времена.
Но никому это не удалось. Империя стоит уже пятый век и простоит ещё столько же. — Владимир перевёл дыхание, потом добавил, — Я, когда подошёл к дверям, слышал, что Вы молились. Бог есть для каждого, Он готов каждого услышать.
Только вот не все готовы молиться. Наверное, грехи мешают.
— Спасибо, Владимир Владимирович, за Ваши мудрые слова.
Иван встал с кресла, министр последовал его примеру. Они подошли к выходу, но у самых дверей министр остановил Императора.
— Вы со всем справитесь, Иван Павлович, — сказал Владимир, по-отечески мягким голосом, — а мы Вам поможем. Будьте уверены.
Министр покинул зал совещаний, оставив Императора одного. Иван заметил, что начало темнеть и скоро нужно будет садиться в кортеж и ехать в свои покои. Он снова посмотрел на Спасителя, который продолжал приглашать в объятия.
— Надеюсь, я увидел правильный путь, — произнёс напоследок Император.
Шатун ехал на своём внедорожнике за город. Рядом сидел Ваня Банкомат, а на заднем сиденье — двое подручных. Глава охраны ЧОПа с неким свойственным ему пренебрежением смотрел в окно, потом он развернулся к Михаилу.
— Слухай, Миша. А это ты хорошо с охотой придумал. А то сидеть целыми днями в городе — такое себе удовольствие. А на кого пойдём? На медведя?
Золотов вздохнул, прежде чем ответить.
— Удачи тебе найти здесь медведей. Они здесь есть, но встречаются редко. А при встрече удача тебе понадобится. Один удар его лапой тебе свет выключит. Скорее всего навсегда.
— Что мне медведь-то? Я его из ружья раньше пристрелю! А не пристрелю, так придушу голыми руками!
Шатун усмехнулся такому заявлению. Особенно его забавляло, что он сам имел аналогичное прозвище. Пускай Ванька не напорется на настоящего шатуна, мохнатого такого.
— А на кого тогда? На кабана?
— На лося идём, Лившиц! На лося! Так что отбой медведей убивать. Но с лосями тоже надо быть осторожнее. Они тоже могут быть агрессивными.
— Хотя бы так. Хотя бы так, Миша…
Золотов заметил, что Лившиц с каждым днём становится всё мрачнее и мрачнее, будто чует что-то. Ну да ладно, сейчас надо сосредоточиться на охоте.
Глава 12
Разработка плана шла своим чередом. Отправленный спустя полчаса после разговора с Рашидом и Маясом «разведчик» вскоре вышел на связь и отчитался по проделанной работе. Хотя бы приблизительно, но ему удалось оценить приблизительное число противников и возможные подходы к «терминаторной базе» борова. Все эти данные я слушал по телефонной связи, периодически зарисовывая и накидывая схематичный план на лежавший передо мной лист бумаги. Хорошо, что моё прошлое и некоторый опыт, приобретённый здесь, позволяли мне составлять тактику и стратегию. Нужно продумать операцию, а не идти на врага, что называется, «в лоб». Плохо, что мне одному приходится этим заниматься. Мне бы в помощники хотя бы одного хотя в четверть такого же умного как Якобсон, тогда дела бы пошли быстрее. А мои придурки — просто исполнители.
Правда, некоторые с неплохим потенциалом… Но что-то я отвлёкся.
— Хорошо. Будь там и продолжай следить. О любых изменениях незамедлительно докладывай, — велел я, отложив в сторону ручку и взяв изрисованный лист бумаги в руку.