По бокам кабины — два продолговатых тёмных окошка. Костик заглянул в одно, а отец тронул рычажок, и за стеклом вспыхнул свет. Оказывается, бункеры освещаются, и можно посмотреть, хорошо ли идёт зерно, чистое ли, много ли его — не пора выгружать?
Чем дальше, тем с большей натугой шёл комбайн. Отец придавил кнопку сигнала на баранке, комбайн подал голос, и через поле навстречу помчался грузовик — спешил и тоже сигналил: «Слышу, лечу!»
Грузовик подкатил под рукав, и в кузов толстой струёй полилось тяжёлое зерно — хлеб, убранный отцом.
Отец всегда намолачивал хлеба больше всех в колхозе, а теперь на новом комбайне — ещё больше.
Костик стоял за спиной отца, держал притихшего Жульку, а внизу были серая земля, жёлтая стерня, разлинованная почти белыми валками, и зелёные лесополосы, что защищают поля от знойных ветров.
Отец вёл огромную машину и добывал хлеб — так, наверное, бережно добывают золото. Грузовик подставляет кузов, и отец наполняет его хлебом: бери, вези на элеватор! А по дороге приближается другой грузовик — и его кузов отец наполнит хлебом!..
Отец вёл машину, добывал хлеб и посматривал на край неба над лесополосой. Там, едва заметные, обозначились сизые тонкие тучки.
— Дует с моря, нанесёт их неладных, — сердится отец.
В разное время по-разному относится отец к дождям. Когда зацветают сады, он — против дождей. Когда заканчивается сев, он — за дожди. Когда начинается жатва — снова против дождей. Теперь суховея нечего бояться — хлеб созрел, а дождя боится — помешает жатве.
Под сизыми тучками видны тонкие нарядные пряди. Отца они злят:
— Где-то уж поливают! Чтоб они попересыхали!
Костик тоже начинает злиться на дальний дождь — в эту пору он хлеборобам ни к чему!
Между тем отец бросил взгляд на часы, снял с рычага радиотелефона трубку и сказал в неё:
— «Сокол-1»! «Сокол-1»! Отвечайте… Я — «Сокол-6»! Я — «Сокол-6»!
В трубке затрещало, и высокий голос отозвался:
— Я — «Сокол-2»!.. «Сокол-1» уехал на элеватор!.. Что вам нужно?
— Спасибо! — ответил отец. — Мне нужен только «Сокол-1»!
Отец положил трубку и объяснил Костику:
— Председатель на элеваторе. Со мной говорил диспетчер колхоза… Ты вот что сделай: иди в станицу, где клуб строится, найди нашего Сашу и попроси его поговорить с председателем, как только тот появится в правлении. А я тут по радиотелефону постараюсь переговорить. Так будет надежней… Ты справишься?
— Справлюсь, — заверил Костик.
«Колос» поравнялся с тем местом, где была «столовая» — она уже укатила. Штурвальные ждали комбайнов. Отец затормозил, Костик с Жулькой сошёл на стерню.
4
В станицу возвращались другим путём, чтоб побыстрее попасть на центральную площадь, где правление колхоза, где среди деревьев парка строится клуб. Пошли вдоль лесополосы, по блестящей, хорошо наезженной колее, а потом волнистым скатом. Внизу — глубокое русло Убегая, а дальше, на возвышении, — окраинные дома станицы.
Жулька держался впереди. Опустив голову, он семенил по траве, иногда пропадал в гуще — лишь хвост ходил ходуном, сбивая высохшие головки цветов.
Разбросанные по скату, зеленели островки кустарника.
По цвету Костик даже издали узнавал, что там, на островках. Потемнее — держи-дерево, посветлее — кизил. Между островками трава сочнее, чем на открытом месте. Ярко цветёт колючий чертополох.
На прямо вскинутых ветвях кизила розовеют продолговатые плоды. Им ещё зреть и зреть. Пожалуй, перед самым учебным годом, не раньше, можно прийти сюда и набрать ведёрко кизила.
Близко застрекотала сорока: кого-то предупреждала о появлении посторонних. В траве зашуршала ящерица, Жулька бросился вдогон.
— Назад! Жулька, кому говорю!
Увлечённый охотой, Жулька не слышал Костика, а может, сделал вид, что не слышит. Костик вслед за ним юркнул под куст и повис — в рубашку вцепилось держи-дерево.
Жулька потерял след и громко лаял, наверное, хотел обмануть ящерицу: мол, вижу тебя, вылезай, всё равно не скроешься!
Костик дал задний ход и с трудом выбрался из объятий держи-дерева. Кожа на руках и спине горела — исцарапался.
— Жулька, как тебе не стыдно! Неладный ты, Жулька! — корил Костик друга.
Тот понял, что нехорошо поступил — вылез из-под куста, лёг, покорно ожидая наказания.
— Ладно, на этот раз прощаю, — сказал Костик. — В другой раз не смей своевольничать. Пошли!
Жулька послушно брёл за Костиком, его не привлекла даже большая белая бабочка, трепыхавшая над травой.