Я хочу относиться к Мэйбл как к королеве и целовать саму землю, по которой она ходит. Я шепчу молитву Вселенной, чтобы она дала мне возможность показать этой невероятной девушке мир, потому что она не заслуживает меньшего.
Мэйбл лукаво улыбается и раздвигает ноги, приглашение ясно как божий день. — Тогда подойди и прикоснись ко мне, Лиам.
Я набрасываюсь на нее.
Усадив ее к себе на колени, я удобно устраиваюсь на сиденье и атакую ее шею нежными любовными укусами и покусываниями зубов. Ее крик переходит в томный смешок.
— Тебе нравится, когда с тобой обращаются грубо, милая?
— Только если это ты.
— Что еще тебе нравится? — я изголодался по ней. Я притягиваю ее губы к своим для поцелуя.
Это грубо, неряшливо, и заводит меня больше, чем когда-либо.
Бел чувствует мой твердеющий член. Она крепко сидит на моей промежности и растирает ее медленными, мучительными движениями, призванными окончательно свести меня с ума. — Мне нравится чувствовать твои руки на моем теле. Мне нравится, как ты обнимаешь меня, и я чувствую себя в безопасности. Мне нравится — нет, обожаю — вкус твоих губ. Я думала о том, чтобы целовать тебя непрерывно в течение двух лет. Иногда по ночам эта мысль не дает мне уснуть, пока я...
Я стону, мои пальцы впиваются в ее талию. — Пока ты что?
Я задерживаю дыхание, надеясь, что Мэйбл скажет то, что, как я думаю, она скажет.
— Пока мои пальцы не проникнут ко мне в трусики, и я не начну трогать себя.
Я чуть не теряю сознание, слушая ее грязное признание.
Не так давно я бы не поверил, что такая девушка, как она, может хотеть такого парня, как я. Но после того, как мы высказали свои чувства, я понял, что Мэйбл была для меня пропащей с самого начала.
Точно так же, как я был обречен из-за нее.
— Ты часто прикасаешься к себе, думая обо мне? — это почти слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— По крайней мере, раз в неделю, — она мяукает, когда я прикусываю ее нижнюю губу зубами, ее пальцы впиваются в мои мускулистые плечи. — Обычно я лежу в постели, прокручиваю в голове наши разговоры и трахаю себя до тех пор, пока не кончаю себе на руку. Ты сводишь меня с ума всякий раз, когда называешь меня малышкой или хвалишь за самые незначительные вещи.
Вожделение стучит кувалдой внутри меня, когда я представляю, как эта девушка играет со своей мокрой киской. Потому что я дразнил ее своими словами. Потому что я парень ее мечты.
Все из-за меня.
— Раньше я представляла, как бы ты выглядел, Лиам, — палец Мэйбл с обожанием проводит по моим губам. — Однако реальность сводит на нет все, что я когда-либо представляла. Я не думаю, что в английском языке существует слово, описывающее твою красоту, но, если бы мне пришлось довольствоваться чем-то одним, я бы сказала, что ты похож на настоящего воина. Тот, который принадлежит только мне, чтобы хранить вечно.
Все, что я мог бы сказать в ответ, застревает у меня в горле.
Эта девушка.
Эта чертовски идеальная девушка.
— Должно быть, я сделал что-то правильное в своей прошлой жизни, чтобы заслужить тебя, — я обхватываю ее затылок и прижимаю ее лоб к своему. — Нет никого похожего на тебя. Для меня никогда не будет такого человека, как ты. Ты — это все. Ты в моих венах, в моей крови, в моем проклятом израненном сердце. Ты повсюду, и когда я закрываю глаза, все, что я чувствую и вижу, — это ты, Мэйбл.
У нее вырывается сдавленный стон, и Мэйбл прижимается своими губами к моим в страстном поцелуе. Это такой поцелуй, когда мы знаем, что пути назад нет. Мы направляемся прямиком к финалу «долго и счастливо» в нашей сказке.
Я исполню все ее желания, клянусь себе, растворяясь в ее возбуждающих поцелуях и ее запахе — солнечном свете и лимонах.
— Бел, — я стону, как животное, когда она покрывает мою шею голодными поцелуями, как будто она зависима и не может насытиться. — Ты позволишь мне доставить удовольствие твоей прелестной киске, детка?
Я удивлен, что сказал это вслух, но честность - лучшая политика.
Она останавливается и поднимает голову, тяжело дыша: «Т-ты хочешь?»
— Я мечтал об этом целую вечность.
Губы Мэйбл приподнимаются в улыбке. У нее размазалась губная помада. Мне нравится видеть ее разодетой. Но мне также нравится видеть ее растрепанной из-за моих прикосновений. — О чем еще ты фантазировал?