И его борода…
Дорогой, Господи, моя влага блестит на нем, как драгоценный товар.
Я точно впитала это, как «непослушная маленькая плохая девочка», которой он меня дразнил.
— Ты в порядке? — хрипло спрашивает он, сохраняя зрительный контакт, покрывая поцелуями внутреннюю поверхность моих бедер, мою удовлетворенную киску, растяжки внизу живота. — Это было нормально?
— Нормально? — я улыбаюсь ленивой ухмылкой. — Лиам, ты заставил меня кончить так сильно, что, кажется, я забыла, какой сейчас год.
Он усмехается. Звук вибрирует в моем чувствительном теле. Он опускает мои бедра со своих плеч и разминает мои мышцы. Я не упускаю из виду, как он рассеянно обводит впадинки пальцем, соединяя их, словно созвездие. — Рад слышать, что тебе понравилось.
Я прищуриваю глаза, когда он прокладывает дорожку поцелуев вверх по моему телу, мое дыхание все еще затруднено. — Я думала, ты сказал, что ты девственник. Где ты научился этому?
Лиам дразняще покусывает меня за подбородок, затем шепчет мне на ухо. — Я сказал, что я девственник, а не святой.
— Ты раньше был с другими девушками? — если он скажет «да», я позеленею от зависти, как Халк. Я отношусь к нему так же по-собственнически, как и он ко мне.
Полуулыбка кривит его губы. — Нет. Я просто часами смотрел порно и читал те непристойные романы, которые тебе нравятся, чтобы подготовиться к встрече с тобой.
Его стремление угодить мне делает меня еще счастливее, чем когда-либо. Я обнимаю его за плечи и притягиваю к своим губам для поцелуев. — Вау, — поцелуй. — Просто знай, — поцелуй. — Что я даю тебе, — поцелуй. — Воображаемую золотую звезду, — поцелуй. — За то, как хорошо ты выступил.
Лиам погружает свой язык в мой рот, заставляя меня попробовать себя на вкус. О, он такой извращенец. — Спасибо тебе, милая.
Пока мы продолжаем целоваться, Лиам прижимается своим телом к моему. Крепкий. Непоколебимый. Утешительный. Дом. Он чувствуется прекрасно. Я глажу его мускулистые руки, его заросший волосами торс, его широкую спину - а именно, его покрытый татуировками позвоночник — и его упругую попку поверх белых трусов.
Готовый и твердый, его член втиснут между нами.
Я представляю его размер, текстуру, запах, и у меня текут слюнки.
— Лиам, — я вздыхаю, когда он покрывает мою шею теплыми поцелуями.
— Каждый раз, когда ты публиковала фотографию в бикини или нижнем белье, я задавался вопросом, как бы это выглядело, — Лиам облизывает губы, глядя на мои сиськи. — На что они были бы похожи на ощупь, — он хватает их. Я стону. — Какими они были бы на вкус, — озорно улыбаясь мне, он высовывает язык, чтобы облизать мои коричневые соски, и стонет, закрывая глаза. — И они лучше, чем все, что я мог себе представить.
Лиам не теряет времени даром и снова принимается за работу, чередуя облизывание, посасывание и пощипывание моих набухших сосков. Есть что-то животное в том, как он никогда не отводит от меня взгляда, оценивая мою реакцию, чтобы понять, что мне нравится, и откладывая это на потом. Он так очарован каждой частичкой меня. Полностью зависим, а мы даже не добрались до основного блюда.
Он такой чертовски сексуальный.
Я повторяю его имя, пока он доводит меня до очередного исступления. Можно ли кончить, просто поиграв со своей грудью? Думаю, мы этого не узнаем, учитывая, что Лиам также просовывает два пальца обратно в мою киску и трахает меня еще раз.
— Ты почти у цели, Бел, я чувствую, как ты напрягаешься, — хрипит он, поглаживая большим пальцем мой клитор. — Тебе нравится, когда я играю с твоей киской, а?
Я киваю, не в силах произнести ни слова.
— Конечно, нравится, — дьявольски говорит он и целует меня с языком. — Это то, что ты представляешь, когда прикасаешься к себе ночью при мысли обо мне?
Я хнычу в ответ.
Он мрачно усмехается. — Грязная, грязная девочка. А теперь кончи для меня. Кончи мне на пальцы, чтобы я мог вылизать их дочиста.
Нужно всего лишь еще несколько грязных слов, еще несколько поглаживаний пальцами, еще несколько посасываний моих сосков.
Я отпускаю себя с громким, дрожащим стоном.
Я никогда в жизни не взрывалась так быстро. Даже с моим блестящим розовым дилдо.
Мое лицо раскраснелось, волосы вокруг лица вспотели, а мое тело парит в другом измерении.