Она стонет в знак согласия, пальцы впиваются в мои простыни, губы складываются в букву «О», сиськи подпрыгивают в моем растущем, грубом темпе.
Эротическая картинка разжигает мой пыл.
Я начинаю жестко трахать ее. Как она и просила.
Моей девушке нравится каждая секунда этого.
— Лиам, — хнычет Мэйбл, когда мой большой палец начинает играть с ее клитором в такт моим размеренным движениям. Я делаю все возможное, чтобы не уступить контроль и не наброситься на нее со всех ног. — Ты полностью растягиваешь мою киску и трахаешь ее так хорошо — а-а-ах!
Ее похвала сводит меня с ума. Я сдвигаю ее ноги так, чтобы они обхватили мою талию, и прижимаюсь к ней, двигаясь быстрее. — Умоляй об этом, — рычу я, кусая ее за челюсть. — Умоляй меня заставить тебя кончить.
— Пожалуйста, Лиам! — выдыхает она, проводя пальцами по моей спине. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.
Комната оглашается звуком удара моей спинки кровати о стену, нашими потными бедрами и животами, ударяющимися друг о друга, и нашими стонами, когда я вбиваюсь в ее влажную киску. Запах возбуждения витает в воздухе и разжигает плутовскую напряженность, из-за которой мое большое тело прижимается к ее телу, мои кулаки запутываются в ее волосах, а рот прижимается к ее уху, когда я шепчу непристойности любви всей моей жизни.
Никто из тех парней не делал этого для тебя, да? Тебе нужен был настоящий мужчина, чтобы справиться с этой пиздой. Хорошенько ее растянуть. Из-за чего ты потеряешь способность ходить на следующий день.
Один трах, и ты уже зависима. Посмотри на себя, двигаешь бедрами, чтобы втиснуть каждый дюйм моего члена. Умоляешь меня так, словно без этого умрешь.
У знаю, чего ты хочешь, детка. Ты хочешь, чтобы я отшлепал твою киску, говоря при этом, что ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел. Ты хочешь, чтобы я сделал тебе комплимент и унизил тебя одновременно. Ты хочешь, чтобы я целовал тебя так, словно обожаю, но трахал так, словно презираю.
— О боже мой! — она сходит с ума, цепляясь за меня, словно я ее якорь. — Я прямо здесь!
Я чувствую, как ее киска пульсирует вокруг моего члена, и это невероятно. Я стону, запечатлевая небрежный поцелуй на ее задыхающемся рту. — Я знаю, детка. Кончи для меня. Я хочу видеть, как ты кончаешь.
Мэйбл еще красивее в разгар оргазма. Раскрасневшееся лицо, блестящая кожа, полуприкрытые глаза и губы, издающие самые греховные звуки, она разваливается в моих объятиях с последним криком моего имени. — Лиам!
— Мы еще не закончили, солнышко, — я борюсь с надвигающимся оргазмом, выходя из содрогающейся киски Мэйбл. Она ахает, потеряв меня, прежде чем я переворачиваю ее задницей вверх, лицом вниз и вхожу в нее сзади. — Нет, пока на твоей заднице не появятся отпечатки моих ладоней.
Влажный жар снова охватывает меня. На этот раз я проникаю еще глубже, мой член ударяется о ее заднюю стенку с каждым движением. Я толкаю, и она принимает, ее тело раскрывается, как прелестный цветок. Мэйбл уткнулась лицом в мою подушку, когда она причитает, прижимаясь своей подпрыгивающей попкой к моим бедрам, требуя еще, еще, еще, потому что она такая жадная девчонка. Она не может удовлетвориться тремя оргазмами. Нет. Ей нужно это на всю ночь, когда утром она просыпается совершенно разбитой и усеянной любовными укусами.
Моя левая рука зарывается в ее волосы и вздергивает ее голову вверх, заставляя ее позвоночник красиво выгибаться, а мои тяжелые яйца ударяться о ее клитор с каждым быстрым, поднимающимся толчком. Бессмысленные, порнографические звуки срываются с ее губ, смесь наполовину криков, наполовину стонов. — Такхорошотакхорошотак хорошо.