Мэйбл несколько раз моргает.
Ее рот открывается и закрывается, но никаких фраз не выходит.
Я думаю, что поверг бедную девушку в шок.
Я поглаживаю ее за талию, чтобы вернуть на землю. — Ты в порядке, детка?
Она краснеет и, наконец, делает долгий выдох. — О, вау. Эм, да. Это… это звучит здорово, Лиам. Я бы с удовольствием посидела у тебя на лице. Действительно. Я в игре.
Я хихикаю и целую ее в подбородок. — Тебе нравится, когда я говорю непристойности?
Она серьезно кивает.
— Хорошо. У меня есть еще кое-что.
— Скажи мне, Лиам.
— Я хочу поставить тебя на четвереньки и широко раздвинуть для моего члена, — шепчу я ей на ухо, наслаждаясь тем, как напрягаются линии ее тела от моих слов. — Я хочу смотреть, как ты скулишь, постанываешь и вцепляешься в простыни, когда берешь каждый дюйм меня, — мои пальцы скользят вниз по ее спине, пока я не сжимаю ее бедра. — И я хочу трахнуть тебя так сильно, что ты никогда не забудешь, каково это — принадлежать мне.
Мэйбл тихо всхлипывает.
Мой большой палец касается ее губ, и когда она раздвигает их, я просовываю его внутрь, чуть не кончая в штаны, когда она посасывает татуировку цифры с самым застенчивым выражением на лице.
Другой рукой я поднимаю короткий подол ее платья выше по бедрам, лаская одну из ее ягодиц. — Каждый раз, когда ты публиковала снимок в сарафане или грязном маленьком купальнике, ты надеялась, что я случайно увижу это?
— Д-да. Какая-то часть меня хотела, чтобы ты нашел меня и был…
— Соблазнен? — я помогаю. — Одержим? — я сжимаю ее внутреннюю поверхность бедра. — Потому что один взгляд на тебя — и я был чертовски разрушен, Бел. Я сделал скриншоты каждой твоей фотографии до единой. Я смотрю на них каждую ночь, когда обхватываю свой член кулаком и трахаю себя в твою честь.
— Лиам, — ее дыхание становится немного прерывистым. — Это было так плохо с твоей стороны.
— Я знаю, — шепчу я, снова целуя ее. — Ты собираешься наказать меня за это?
— Я должна, — выдыхает она, расширяя позу, пока ее колени не упираются в сиденье по обе стороны, а ее киска практически приклеивается к моей выпуклости. — Боже, я действительно должна.
— Ты втайне дразнишь меня вот уже два года. Пишешь мне все эти милые вещи в своих сообщениях. Говоришь мне, что я — лучшее, что когда-либо случалось с тобой. Была маленькой кокетливой дразнилкой, присылая мне фотографии ногтей, за которые я заплатил, — она продолжает раскачиваться надо мной, ища трения, как будто ничего не может с собой поделать. У меня на руках возбужденная красавица, и я вознаграждаю ее шлепком по заднице. Звук отдается в машине громким ударом. Я проделываю это еще дважды, демонстрируя ей трейлер порки, которую она скоро получит. Мэйбл стонет. — Ты хоть представляешь, как это меня возбудило? Мне чертовски нравится быть тем, кто обеспечивает тебя. Твоим защитником. Твоим всем.
— Теперь я знаю, — она берет те же самые ногти и проводит ими по моему обтянутому свитером торсу, прикусывая припухшие от поцелуев губы. Я содрогаюсь от боли-удовольствия. — И, может быть, я и не девица в беде, но если и есть мужчина, которого я хочу видеть рядом, который защитит меня, приютит меня, будет рядом со мной, то это ты, Лиам. Ты всегда будешь им и для меня тоже.
Мы скрепляем сделку еще несколькими поцелуями. Вскоре мы оба начинаем тяжело дышать и постанывать, когда Бел трется о мой стояк, как женщина на задании.
— Сними свое платье, — умоляю я, запуская пальцы в ее волосы. Наши языки скользят друг по другу со стонами в унисон. — Я хочу видеть тебя обнаженной, когда я доставлю тебе удовольствие.
Мэйбл не нужно повторять дважды.
Она снимает тонкие бретельки со своих плеч, а затем стягивает голубое атласное платье со своего чувственного тела. Материал облегает ее грудь, заставляя эти груди с коричневыми кончиками подпрыгивать при движении.
Она бросает свое платье на сиденье рядом с нами.
Мое зрение затуманивается от этого возбуждающего зрелища.
Копна темных волос ниспадает ей на плечи. Загорелая кожа сияет в золотой час, демонстрируя все свои совершенства. Голубые стринги и белые туфли на каблуках с ремешками украшают ее обнаженную фигуру.
Она лишает меня дара речи.
Мэйбл откидывается назад с уверенной улыбкой, позволяя мне насладиться ее внешностью.
Мне нравится, что она не стесняется.
Восхищенные, мои пальцы действуют сами по себе, обводя ее изгибы и растяжки. Черт, я просто хочу поглотить каждый дюйм этой сочной женщины. Ее сочные бока16 — самая сексуальная вещь в женщине. Ее щедрые сиськи. Ее сочную киску.
Я хочу все, что может дать эта женщина, и даже больше.
Мне никогда не будет ее достаточно.
Мэйбл берет мои руки в свои и нежно кладет их себе на талию. Прикосновение кожи к коже обжигает меня, как раскаленная кочерга. — Сделай так, чтобы мне было хорошо, Лиам.
Я ни в чем не могу отказать этой девушке. Я так же этого не хочу.
Мои пальцы скользят по ее киске, и я изучаю ее контуры, блуждая по влаге, вытекающей из ее тугой дырочки, прежде чем обвести ее набухший клитор. Стоны Мэйбл эхом отдаются в моей голове, как хор. Я подношу пальцы ко рту, чтобы ощутить вкус ее похоти.
Сладкий.
Терпкий.
Вызывающий привыкание.
Я стону, одержимый другой ее частью. — Черт возьми, ты восхитительна на вкус, Бел.
— Лиам, — она растягивает мое имя, как молитву.
Мы медленно целуемся, и мои пальцы возвращаются к ее влагалищу. Я сосредотачиваюсь на ее жадном клиторе, наслаждаясь тем, как ее тело реагирует на мое внимание. Дрожа от предвкушения. Ищущая удовлетворения. Покачиваясь, я погружаю палец в ее влажное тепло. Боже милостивый, нетерпеливая киска Бел засасывает меня до последней костяшки. Она такая хорошая девочка, проводит пальцами по моим волосам и повторяет мое имя задыхающимся голосом, что я добавляю второй палец.
Бедра Бел изгибаются, когда я трогаю ее пальцами. — О, Боже. О, Боже.
Я касаюсь своей улыбкой ее губ. В этом есть что-то дьявольское, и она принимает это своим страстным поцелуем. — Тебе нравится, когда играют с твоей киской, mo ghrá?
— Д-да, — ее руки обвиваются вокруг моей шеи, и она прижимается своим обнаженным телом к моему полностью одетому. Что-то в этом меня безмерно возбуждает. Мне нравится, какой уязвимой это делает ее и как сильно она мне доверяет.
Запретный аспект пребывания на открытом воздухе, где нас может видеть весь мир, делает все это свидание еще более сексуальным.
— Грязная, развратная девчонка, — насмехаюсь я как раз в тот момент, когда мои пальцы находят местечко глубоко в пышной киске Мэйбл. Ее точка G, без сомнения. Я работаю с большей любовью, и моя девочка хнычет, закатывая глаза. Мне чертовски нравится видеть ее неуправляемой от удовольствия. — Я знал, что под этой солнечной внешностью скрывается грязное, нуждающееся создание.
— О боже мой, Л-Лиам. Я почти на месте.
Подпрыгивающие сиськи Бел покачиваются у меня перед носом. Я хватаю пухлый коричневый сосок и сосу, как изголодавшийся человек, впервые за много дней поевший. Моя девочка стонет громче, прижимая мою голову к своим сиськам. Я практически задыхаюсь в ее декольте и ее сладком аромате. Мне здесь нравится. Я никогда не хочу уходить. Я, блядь, хочу умереть здесь.
Я шлепаю ее по заднице для пущей убедительности, продолжая ласкать ее сиськи своим ртом.
Ее киска сжимается вокруг моих пальцев, становясь все более влажной и создавая беспорядок у меня на коленях.
Все тело Бел сотрясается от удовольствия, которое я выжимаю.
— Мы доставим тебя туда, детка, — обещаю я, оставляя засос у нее на шее. — Ты никогда не будешь неудовлетворена, пока ты со мной.
— Ты чертовски хорош в этом, — выдыхает она, ее глаза сужаются. — У тебя была практика?
Нотка ревности в ее тоне заставляет меня усмехнуться. Это первая киска, к которой я прикоснулся, и она будет последней. Мэйбл этого не знает, но я девственник.
Я берег себя для нее.