Я поднял руку. «Я знаю», — говорила эта открытая ладонь, поднятая в воздух. Она все это мне уже рассказывала. Каждую жуткую деталь, пока меня не начинало тошнить. Казалось, словно я сам все совершил, настолько живо и ярко она вела рассказ. Морская болезнь после прогулки по чужому разуму в сравнении с этим казалась приятной. Мне становилось так плохо, что я даже думать об этом не мог. Даже в момент человеческой слабости.
— Итак, письмо принес адвокат…
— Думаю, ты его знаешь. Ларри Борлан, работал с ALCU.[40] До того был главным советником при законодательном собрании Алабамы в Монтгомери. Выступал в Верховном Суде — сколько, два, три раза? Отличный парень. И его не так легко обмануть.
— И что он обо всем этом думает?
— Он думает, что Генри абсолютно невиновен.
— Ни в чем?
— Ни в чем.
— Но там было пятьдесят незаинтересованных случайных свидетелей при одном из убийств. Пятьдесят, ты сама это только что сказала. Пятьдесят — можно парады устраивать. И все спокойно его пригвоздили, без тени сомнения. Такое же убийство, как и остальные пятьдесят пять, включая ту школьницу в Декейтере, когда они его, наконец, поймали. И Ларри Борлан думает, что это не он, так?
Элли кивнула. Почти комично надула губы, пожала плечами и кивнула.
— Не он.
— Значит, убийца все еще где-то там?
— Так думает Борлан.
— А как думаешь ты?
— Я с ним согласна.
— Иисусе, Элли, колючку мне под седло! Вы, должно быть, вроде как в свободное время поработали! Убийца все еще там, в толпе, но за три года, пока Спаннинг сидел в тюрьме, не было подобных убийств. Что ты на это скажешь?
— Скажу, что кем бы ни был парень, который убил всех этих людей, он сильно умнее нас всех. И подставил идеального козла отпущения. А сам он или давно перебрался в другой штат и делает там карьеру, или тихо сидит прямо здесь, в Алабаме, ждет и наблюдает. И улыбается, — Элли горестно поморщилась, и со слезами на глазах добавила: — Через четыре дня он может перестать улыбаться.
Суббота.
— Ладно, спокойно. Давай, расскажи мне остальное. Борлан пришел к тебе, просил прочитать письмо Спаннинга, и?..
— Он не просил. Просто дал мне письмо, сказал, что не имеет ни малейшего представления, что в нем написано, но он знает меня уже давно, считает достойным, непредубежденным человеком и будет признателен, если я его прочитаю — во имя нашей дружбы.
— И ты его прочитала.
— Я его прочитала.
— Дружба. Звучит, словно вы с ним хорошие друзья. Может, такие же хорошие, какими были и мы с тобой?
Она посмотрела на меня с изумлением.
Думаю, я сам посмотрел на себя с изумлением.
— Это еще откуда взялось, черт побери? — спросил я.
— Да, в самом деле, — вернула она мне вопрос. — И откуда же это, черт побери, взялось?
У меня запылали уши, и я почти начал говорить что-то вроде того, что если ей можно использовать наш опрометчивый поступок, свидетелями которого были лишь братья Маркс, в качестве рычага давления, то почему это мне нельзя пройтись на тот же счет? Но я захлопнул рот и для разнообразия решил не продолжать, а вернуться к теме.
— Должно быть, то еще письмецо было.
Тишина тянулась, пока Элли взвешивала количество дерьма, в котором собиралась искупать меня за это глупое замечание, когда все уляжется. Найдя баланс, она рассказала мне о письме.
Оно было идеальным. Единственный вариант мошеннической заманухи, который мог привлечь внимание мстителя, усадившего тебя на электрический стул. В письме говорилось, что пятьдесят шесть смертей — число неверное. Что есть больше, гораздо больше нераскрытых дел во многих, очень многих штатах. Потерявшиеся дети, сбежавшие из дома подростки, непонятные исчезновения, старики, школьники, студенты-автостопщики, ехавшие до Сарасоты в весенние каникулы, владельцы магазинов, которые вечерами несли дневной заработок в банк и так и не вернулись домой к ужину. Проститутки, найденные по частям в мусорных мешках по всему городу. Смерть, смерть, смерть, несчитанная и безымянная.
«Пятьдесят шесть, — говорилось в письме, — это только начало». И если она — именно она, Эллисон Рош и никто иной, моя приятельница, приедет в Холман и поговорит с ним, то Генри Лейк Спаннинг поможет ей закрыть все эти открытые дела. Народная слава. Мститель нераскрытых дел. Решение громких тайн.
— Значит, ты прочитала письмо и поехала…