Автомат смотрел на Костнера.
Три голубых глаза.
Во время второго выигрыша его снова пронзил разряд тока, и когда барабаны остановились, с полосок опять смотрели три голубых глаза. Костнер уже понял, что это нечто большее, чем везение, ибо никто другой этих глаз не видел.
Поэтому он просто стоял перед машиной и ждал. Автомат говорил с ним. Внутри черепа, где никогда, кроме него, никого не было, кто-то двигался и говорил с ним. Девушка. Прекрасная девушка. Ее звали Мэгги, и она говорила с ним.
Я ждала тебя. Я ждала тебя очень давно, Костнер. Как, ты думаешь, почему ты выиграл джекпот? Потому что я ждала тебя, и я хочу тебя. Ты выиграешь их все. Потому что я хочу тебя, потому что ты мне нужен. Люби меня, я Мэгги, и мне очень одиноко. Люби меня.
Костнер так долго смотрел на игровой автомат, что его взгляд врос во взгляд трех голубых глаз на полосках джекпота. Он знал, что никто кроме него не может видеть этих глаз, не может слышать голос, и вообще никто кроме него не знает про Мэгги.
Он был для нее всем. Он был ее вселенной.
Костнер вставил в щель еще один серебряный доллар. Управляющий смотрел на него, механик смотрел на него, менеджер зала игровых автоматов смотрел на него, три девушки, меняющие деньги, смотрели на него, не говоря уже об игроках, многие из которых смотрели, не вставая со своих мест.
Барабаны завертелись, ручка с треском вернулась в исходное положение, через секунду барабаны остановились, двадцать серебряных долларов-жетонов со звоном посыпались в ящик, а какая-то женщина за столом с крэпом истерически захохотала.
И как безумный зашелся гонг.
Управляющий залом подошел к Костнеру и негромко произнес:
— Мистер Костнер, нам потребуется около пятнадцати минут, чтобы привести машину в порядок. Надеюсь, вы понимаете.
Двое рабочих сняли «Вождя» с подставки и утащили в мастерскую в дальнем конце казино.
В ожидании результата менеджер развлекал Костнера историями про багорщиков, которые прячут в одежде хитроумные магниты, о мастерах бумеранга с пружинами в рукавах, о мошенниках с крошечными сверлами и проволочками, которым ничего не стоит незаметно просверлить в автомате дырку. При этом он неизменно повторял, что Костнер должен его понять.
Но Костнер знал, что менеджер зала сам ничего не понимает.
Когда «Вождя» принесли на место, один из механиков сказал:
— Все в порядке. Внутрь никто не лазил. Работает отлично.
Голубые глаза исчезли с полосок джекпота.
Костнер знал, что они вернутся.
Ему выплатили выигрыш.
Он сыграл еще раз. Потом еще. И еще. За ним установили наблюдение. Он выиграл еще раз. И еще.
И еще.
Собралась огромная толпа. С быстротой молнии слух разнесся вначале по кварталу, потом по всему центру Лас-Вегаса, по всем казино, где игра не прекращается круглый год и круглые сутки. Люди устремились в отель посмотреть на потрепанного игрока с усталыми карими глазами. Толпу было не остановить. Люди валили, привлеченные запахом успеха, который исходил от Костнера потрескивающими электрическими разрядами.
А он выигрывал. Снова и снова. Тридцать восемь тысяч долларов. Три голубых глаза упорно смотрели на него с полосок джекпота. Ее избранник выигрывал. Мэгги Деньгоочи.
Наконец руководство казино решило переговорить с Костнером. «Вождя» в очередной раз сняли для осмотра специалистами компании, а Костнера пригласили в главный офис.
Лицо владельца казино показалось Костнеру смутно знакомым. Где он мог его видеть? По телевизору? В газетах?
— Мистер Костнер, меня зовут Жюль Хартсхорн.
— Приятно познакомиться.
— Вам вроде как неплохо везет сегодня?
— Я долго проигрывал.
— Вы понимаете, что подобная удача исключена?
— В нее трудно поверить, мистер Хартсхорн.
— Мне тоже. Мы твердо убеждены, что происходит одно из двух. Либо машина вышла из строя и нам не удается это определить, либо вы являетесь искуснейшим багорщиком, каких только приходилось встречать.
— Я не мошенничаю.
— Как видите, мистер Костнер, я улыбаюсь. А улыбаюсь я вашей наивности. Вы допускаете, что я поверю вам на слово? Я бы с радостью кивнул и согласился: мол, разумеется, вы не обманываете… Только выиграть тридцать восемь тысяч долларов за девятнадцать джекпотов подряд на одной машине невозможно! Подобное не имеет даже математической вероятности, мистер Костнер. Скорее три черные планеты врежутся в наше солнце в течение следующих двадцати минут. Это так же невозможно, как если бы Пентагон, Китай и Кремль нажали ядерные кнопки в одну и ту же микросекунду. Это абсолютно исключено, мистер Костнер. И тем не менее это произошло.