«Не встречайся с девушками. Даже не гуляй с ними. Девушки всегда обманывают. Девушки требуют больше, чем ты можешь дать, Джеральд. Одна ошибка – и ты в тюрьме. В твоем возрасте оно того не стоит, поверь. Может быть, ты по мальчикам. Это многое объяснило бы».
========== 24. ==========
Я не говорю девушке из первого окошка, что у меня есть план на вечер, но он у меня есть. Я написал Джо-младшему еще одно сообщение и все рассказал ему, но он пока не ответил. Мы некоторое время ездим туда-сюда, а потом она спрашивает меня, когда мне нужно быть дома.
– Никогда, – отвечаю я.
– В каком смысле?
– Не знаю, – признаюсь я. – Наверно, я не вернусь домой.
– Куда тогда ты едешь?
– Никуда, – отзываюсь я. – Как и ты.
Она кивает и спрашивает разрешения включить музыку. Я соглашаюсь, она подключает телефон к моей стереосистеме и врубает какой-то старый панк-рок. Не знаю, кто поет и какой это жанр, но звучит неплохо. Две песни спустя мне начинает казаться, что я что-то делаю не так. Я ей не доверяю. Может быть, она расскажет кому-нибудь, что я подкатил к ней и пристал с чем-то, с чем я не приставал. Может, это какой-то розыгрыш, и где-то ее ждут подружки, чтобы вместе посмеяться над бедным Сруном, который поверил, что у него бывают друзья. Что ж, не в первый раз.
Мы еще с полчаса едем куда глаза глядят. Девушка из первого окошка в основном говорит о работе. Общие фразы. Я тоже что-то говорю, но, кажется, мямлю какую-то хрень. Она много смотрит в окно. Потом я смотрю на часы, понимаю, что уже почти одиннадцать, и выключаю музыку.
– А если серьезно, что будем делать? – спрашиваю я. – Мы не можем ездить так всю ночь. Отвезти тебя домой?
– Сколько тебе лет? – спрашивает она.
– Почти семнадцать. Исполнится через десять дней.
– Выглядишь старше, – удивляется она.
– Ага, знаю.
– Мне тоже шестнадцать. Но ничего сладкого.
Сначала до меня не доходит. Она как будто поддразнивает меня, а я не понимаю.
– Ну знаешь, сладкие шестнадцать?
– А, – доходит до меня, – точно. Ладно, понял, ты не сладкая.
Часы показывают 11:04.
– Слушай, – начинает она, – я немножко соврала.
Ненавижу, когда девушки врут. Я развожу руками и жду, чем кончится розыгрыш. «Попался, Джеральд».
– Я шла домой к подруге. Вернее, к двум друзьям. Но потом мы с тобой разговорились. И мне… мне всегда хотелось понять, какой ты. – Я не отвечаю, судорожно пытаясь понять, что это значит, и она добавляет: – Они живут на Франклина. Думаю, ты можешь пойти со мной. Они классные.
Франклин-стрит, в зависимости от квартала, представляет собой нагромождение наркопритонов и дешевых баров. У меня в голове не укладывается, как девушка из первого окошка может дружить с кем-то оттуда. Чувствуя, как она смотрит на меня в ожидании ответа, я спрашиваю:
– Отвезти тебя туда?
– Может, зайдешь со мной? – спрашивает она.
Я не могу сказать, что боюсь, что на Франклин-стрит мою машину украдут. Я не могу сказать, что ненавижу новые знакомства. Я не могу сказать, что замотан полиэтиленом так плотно, что иногда еле дышу. Поэтому я отвечаю, что зайду.
Она говорит мне, куда ехать, и мы паркуемся в половине квартала от нужного дома. Летом в субботний вечер тут было бы людно, но сейчас не лето. По тротуару идет всего несколько прохожих. Они молча проходят мимо, но при виде их я вспоминаю, что утром превратился в тигра и в любой момент могу стать им снова. Я никого не боюсь. Не считая девушки из первого окошка и ее друзей, с которыми меня скоро познакомят.
Она поднимается по ступенькам, я – за ней. Это дом, а не квартира. Дом соединен в единый комплекс с еще двадцатью такими же домами. На крыльце горит свет, и я вижу латунный дверной молоток в форме яичек. Девушка из первого окошка не стучит. Она сразу входит, и я иду за ней. Может, виновата полиэтиленовая обертка на моих нервах, но, кажется, я вспотел.
– Привет! – говорит кто-то. – Это же Ханна!
– Привет! – отвечает девушка из первого окошка. – Это же Эшли!
Эшли выходит из кухни, и я замираю в восхищении. У нее огромная рыжая коса, майка-топик и полрукава ярких татуировок. Она босиком. На ее пальце обручальное кольцо. Она обнимает девушку из первого окошка, а потом, когда та представляет меня, жмет мне руку и улыбается:
– Рада знакомству, Джеральд. – Она не вглядывается в меня, пытаясь понять, тот самый ли я Джеральд. Она просто говорит, что рада знакомству, и уходит обратно в кухню. – А у меня тут выпечка.
Мы тоже заходим на кухню, и девушка из первого окошка подходит к холодильнику и берет оттуда бутылку воды, как у себя дома.
– Хочешь чего-нибудь попить? – спрашивает она.
– Нет, спасибо.
Она пожимает плечами и проходит через кухню в заднюю комнату. Там сидит муж Эшли. Девушка из первого окошка говорит, что его зовут Нейтан. Он очень симпатичный, под стать Эшли. Они очень красивая пара. Я и не подозревал, что на Франклин-стрит могут жить красивые люди. Казалось бы, им тут небезопасно. Особенно если они не запирают входную дверь.
– Рад знакомству, чувак, – говорит Нейтан. – Сядь, расслабься, возьми пива.
– Я не пью, – выговариваю я из-под полиэтиленовой обертки. Мне кажется, что звуковые волны отскакивают от пластика – как будто разговаривает пластмассовая свистулька.
Вдруг я замечаю аквариумы с рыбками. Их тут восемь. Я понимаю, что потею, потому что от них тут жарко и Эшли что-то печет. Думаю, печенье. Сквозь все слои, отделяющие меня от мира, запах почти не проникает. Но мне кажется, что это печенье с шоколадной крошкой. Девушка из первого окошка садится на стул, стоящий между тремя аквариумами. Она наблюдает за рыбками, потом зовет:
– Джеральд, иди сюда, – показывая на стул рядом с ее ногой. Как будто я туда влез бы. Или как будто я хотел бы туда влезть. Я сижу на диванчике рядом с Нейтаном, смотрящим документальный фильм о Жаке Кусто. Девушка из первого окошка не уговаривает меня. Она просто сидит и смотрит на рыбок. Она совершенно расслаблена – по лицу видно. А я абсолютно не-расслаблен. Я рассматриваю Нейтана и завидую его бороде. Когда стану старше, непременно отращу офигенскую бороду. «В жопу все, давайте растить бороды».
– Эшли! Дай мне пива! – зовет он. Выходит совершенно не грубо. – И Джеральду тоже принеси.
Эшли приносит нам пива и целует мужа прямо у нас на глазах. Долго и с любовью. Я никогда не видел, чтобы люди так себя вели. Должно быть, по мне видно.
– Мы недавно поженились, – объясняет Эшли. – Бери печенье, – она указывает на тарелку печенья с шоколадной крошкой.
– Поздравляю, – говорит моя свистулька.
– Ханна рассказала тебе, как она назвала рыбок? – спрашивает Эшли.
– Нет.
Мы оба смотрим на девушку из первого окошка. Она полностью погружена в созерцание рыбок. Я начинаю задумываться, что они добавляют в печенье. Эти люди слишком добрые. В их доме слишком хорошо. Рыбки слишком яркие. Я открываю пиво.
========== 25. ==========
– Они шикарны, скажи? – спрашивает девушка из первого окошка. Я не отвечаю: слишком старательно пытаюсь понять, не сижу ли я слишком близко и не заметно ли, что я потею. – Вот Лола. Я назвала ее так, потому что она желтая и вообще, ну, вылитая Лола. – Она показывает на синюю рыбку размером побольше: – Его зовут Дрейк. Он все время кусает других. – Я оглядываю аквариумы и пытаюсь прикинуть, сколько рыб в этой комнате. Думаю, штук сто. У нас нет шансов. – Ну ты понял, Дрейк – Дракула, да?
Я делаю вид, что рассматриваю рыбок, а на самом деле любуюсь лицом девушки из первого окошка. На ее коже мерцают неоновые блики от аквариумов, и она кажется прозрачной.
– Однажды я тоже заведу рыбок, – говорит она. – Я заведу себе огромный аквариум типа этого, – она указывает на длинный аквариум в другом конце комнаты. – Будет круто. Никаких больше родителей. Никаких дурацких правил. Вообще ничего дурацкого, только работа, дом и рыбы.
Нейтан чешет бороду:
– Ханна, ты круче всех. – Он наклоняет голову в сторону кухни и кричит: – Эш! Иди сюда скорее, пропустишь лучшее место фильма!