– Ты не знаешь, – прервал он меня резко. – Я могу часами об этом рассказывать. Я люблю то, как ты часто смотришь на свои руки, когда рисуешь. Словно они всегда меняются. Я люблю то, как ты выбиваешь передние пряди, потому что они слишком короткие для хвоста. Я люблю то, как ты улыбаешься сквозь слезы. Я люблю то, как ты всегда тянешься ко мне, словно я единственный на всем свете человек. Я люблю то, как ты мыслишь, думаешь. Я люблю то, как ты смотришь на меня. Может, этот взгляд ничего тебе не говорит, но я вижу в нем больше, чем просто лучший или близкий друг. В последнее время, ты часто брала меня за руку, принимала мои поцелуи. Эти мягкие и заплаканные губы вовсе не означали дружбу. И может, я эгоист, но когда я вижу, что ты приходишь не выспавшаяся из-за своих кошмаров о нем, мне хочется, чтобы ты потеряла память и забыла о нем и обо мне, и тогда я бы попытался влюбить тебя в себя. Так ты мне дорога. А теперь вопрос: так ли дорог я тебе?
– Конечно, ты мне дорог, Алан, – ответила я тихо, потому что сказанные им слова довели меня до слез. Снова. Я опустила голову, и не смотрела на него. Мне было больно. Он медленно приподнял мой подбородок и нежно вытер слезы. Я снова ему улыбнулась, и он улыбнулся в ответ.
– Я…
Внезапно Алан наклонился ко мне так, что наши губы оказались в нескольких миллиметрах друг от друга. Оставался лишь маленький рывок, чтобы поцелуй состоялся, но Алан лишь опустил взгляд и отодвинулся.
– Я не могу, – сказал он. – Не могу заставлять тебя делать то, что ты не испытываешь.
– Думаю… Думаю, ты прав. Я не знаю, что я к тебе испытываю, но точно знаю, что простой дружбы между нами давно нет.
– Я улетаю назад в Нью-Йорк, – резко оборвал меня он. Это прозвучало с ужасной горечью в голосе, и у меня вдруг упало сердце.
– Что…? – в ответ он лишь кивнул. – Навсегда?
– Пока еще не знаю. Мама поэтому устроила банкет. А я позвал тебя лишь для того, чтобы увидеть в последний раз. – Вдруг меня охватила ярость и злость. Он признался мне в своих чувствах несколько раз, и сейчас говорит, что отправляется в Нью-Йорк. Может навсегда.
– Ты серьезно? – еще раз уточняла я.
– Да.
– Ты не можешь этого сделать.
– Могу. Мама хочет уехать отсюда. А отец просто влюбился в этот город. У них разногласия, и, хотя последнее слово всегда остается за отцом, есть шанс, что ты меня больше не увидишь.
Я услышала горький и тихий всхлип. Такой тихий, что его едва можно было услышать даже с такого расстояния. Я медленно потянулась к нему, и прижалась, как можно ближе. Он дрожал и плакал. Его слезы упали на мои руки и скатились по ладоням, падая на крышу, сливаясь с каплями дождя, которых уже вряд ли отличишь друг от друга. Он моментально вытер слезы, вырвался из моих объятий и встал, слегка покачнувшись.
– Хватит. Не могу это больше выносить, – холодно произнес он и быстро спустился к окну, залезая назад комнату. Я тут же последовала за ним. Поскользнувшись, я буквально вывалилась внутрь комнаты, тем самым со всей силы падая на пол. Спина жутко разболелась, но я с трудом нашла силы встать и выбежать из комнаты. Когда я оказалась на первом этаже то заметила, что Алан надевает на себя пальто.
– Алан! – он молчал, и я выкрикнула его имя еще раз, и на этот раз его услышали все гости. Они собрались в прихожей и стали наблюдать за ситуацией. Как же глупо все это выглядело. – Остановись! – сказала я, когда он уже открыл дверь. На секунду он просто остановился, стоя спиной ко мне, а затем вышел. Я тут же схватила в руки пальто и выбежала за ним.
Он все шел и шел вперед, не обращая внимания на то, как я звала его. Я знала, куда он шел. Он шел в сторону океана, где сейчас стоит сильный бриз, и где волны со всей силой ударяются об скалы, словно чувства Алана твердо бьются об мои. Боль пронзает так, что я иду и плачу. Буквально реву, потому что до ужаса боюсь потерять его. Боюсь больше не увидеть его. Боюсь забыть его редкой улыбки, прекрасной заботы и тепла. Боюсь потерять еще одного дорогого мне человека. С меня хватит потерь. Я не могу подвергнуть себя еще одному удару. Из-за слез я перестаю видеть его перед собой, и тщательно вытираю их, чтобы не потерять его из виду. Сердце колотится с бешеной скоростью, и я понимаю насколько он дорог мне. Столько дней, проведенных вместе, и я ни разу не замечала ничего такого в себе по отношению к нему с момента аварии. Он затягивал раны, где они открывались. Он согревал там, где все давно уже заледенело. Он любил так, словно мир вокруг не существовал. А я замечаю эти зарождающие чувства только сейчас, потому что до этого они были глубоко заперты под всеми воспоминаниями и болью. Мне словно дали второй глоток воздуха, чтобы я смогла это осознать. Я все испортила. Добавила не ту краску, и полотно было испорчено. Я плохой художник. Я не умею выражать чувства.