Наконец добравшись до своего шкафчика, я сложила туда все, что пока на данный момент мне было не нужно. Номер моего шкафчика был 307, а у Лин 300. Нас буквально отделяло расстояние из семи шкафчиков. Когда я закрыла дверь, возле меня вдруг появился Алан. Он пытался набрать комбинацию цифр на замке, которая, похоже, у него не выходила. В прошлом семестре мой сосед был Эштон – гик из био-хим-а – но так как он перевелся, видимо Алану теперь достался его шкафчик.
– Привет, – сказала я, смотря на него, хоть он меня и не заметил. Как можно быть настолько погруженным в себя? Казалось, в его голове столько мыслей; лишь через несколько секунд он повернулся, словно увидев меня впервые.
– А, привет, – ответил он, будто ему было все равно.
– Новый шкафчик? – пыталась я поддержать разговор. Алан наконец отворил дверцу и уже начал класть туда свои книги.
– Ага, – ответил он, после чего закрыл шкафчик, и ушел в противоположном направлении. Смотря ему вслед, я словила себя на мысли, что Алан в общении был довольно груб и черств. Хотя было довольно ясно, что он нарочно вел себя так. Мое любопытство снова возросло.
Звонок. Я не слышала этот звук больше двух месяцев и за успела даже немного соскучится по нему. Подростки заходили в класс и постепенно коридор стал пустеть, больше не было слышно ни возгласов учеников, ни громких звуков, закрывающихся шкафчиков. Мой первый урок был английский, поэтому я тут же поплелась в класс. Как оказалось, Линдси сидела уже там и махала мне рукой, предупреждая о том, что заняла мне место возле окна. Мистер Стоун в начале урока поприветствовал нас, спросил, как мы провели это лето и плавно перешел к литературной лекции. Половина класса успели заснуть, даже не прослушав середины лекции, а я, погруженная в мысли, глядела в окно. Отсюда был виден наш школьный флаг США и небольшая детская площадка для школьников. Небо постепенно начали закрывать тучи, и показались первые капельки дождя. Я любила дождь, но надеялась, чтобы он не продлится на весь день, ведь я даже не прихватила собой зонт. Школьные часы, как обычно, шли очень долго. Казалось, будто время здесь всегда замедлялось. Пять минут дома это целых два часа в школе. Вдруг я вспомнила Дилана. Он мне никогда не рассказывал о том, где он учился и куда поступает. Пусть и в Нью-Йорке, мне хотелось знать, какие были у него друзья или его любимый предмет. Любил ли он ходить в школу или вовсе ее не переваривал. Почему же он так мало об этом говорил.
Мои школьные воспоминания всегда были смутные. Я не помню, что было в младшей или средней школе. Даже первый год старшей мне не очень-то хорошо запомнился, чтобы серьезно рассуждать о прошлых. Воспоминания младшей школы будто просто обрезались у меня в голове. Из всего, я скорее, помню лишь четверть из них.
Первый год я ни с кем не разговаривала в то время, когда у всех на то время уже были свои друзья. Мальчики называли меня странной, а девочки просто не хотели дружить со мной. Я всегда сидела одна на третьей парте возле окна. Прямо как сейчас, я часто глядела в окошко и не понимала, почему была вынуждена ходить в это место. К середине, я отчаилась в поиске друзей и мечтала лишь о времени, когда перейду в среднюю школу. Я отсчитывала каждый день и желала, чтобы хоть там у меня появились друзья. Так проходило мое одиночество, пока ко мне не подошла девочка с черными короткими волосами и с большими голубыми глазами. Как сейчас вспомню, на ней красовалась яркая улыбка. Она была отличницей в нашей группе и всем нравилась. Ее звали Дайдзо. Все всегда считали ее китаянкой, хотя позже, я узнала, что она была наполовину японкой и наполовину белой американкой. Из-за своей смешанной крови, она была очень красивая. Ее черты лица сильно отличались от остальных: пухлые маленькие губы японки, большие голубые глаза, миниатюрный нос и белоснежная кожа. Она была очень общительной и дружелюбной, поэтому и подошла ко мне.
– Привет, – улыбнулась она.
– Привет, – ответила я, вздохнув.
– А почему ты одна?
Ее большие глаза смотрели на меня с горящим любопытством.
– Потому что у меня тут нет друзей… – ответила я, вздохнув еще сильнее. С таким вздохом я могла бы сокрушить целый карточный домик.
– Нет друзей?! – ужаснулась она, – Давай я тебя со всеми познакомлю!
Дайдзо резко потянула меня за руку, не успела я глазом моргнуть, как оказалась среди толпы девчонок. Они смотрели на меня так, будто я была каким-то не удачным экспериментом. В тот момент я хотела провалиться сквозь землю. Дайдзо спросила, как меня зовут, и я тихо ответила «Эллизабет».
– Это Лиззи. Теперь она наша подруга.
"Лиззи" меня называл только папа, и услышать это от нее было странно. Меня поразила эта девочка с самого начала нашего знакомства. Без всяких колебаний, она тут же перезнакомила меня со всеми девочками. Конечно, с этими девчонками я после не общалась, но Дайдзо меня не оставляла. Все ее подруги отговаривали дружить со мной, но она все равно брала меня собой везде. Она никогда не пыталась унизить меня или обидеть и всегда угощала японскими вкусностями, что готовила ее мама. Однажды, когда я заболела, она даже пришла ко мне домой, чтобы навестить и принесла все наготовленное собой. Я была счастлива, что у меня появилась такая замечательная подруга.