– Ты не думал стать фотографом?
– Возможно, когда-нибудь, – ответил он, словно с неохотой.
– Я серьезно. У тебя это хорошо получается.
– Спасибо.
Разговор тянулся тягучей смолой. Мне хотелось чувствовать себя проще, как это бывает у Лин. Вместо этого, я перебираю в голове слова и мысли, которые можно высказать и которые нет. Алан уже закончил со своим завтраком и теперь обрабатывал свои фото на телефоне. Мне было интересно, о чем он думал. Ведь он всегда молчал, что делало его не больше, как закрытым, а загадочным. Я поняла, почему он нравился Лин. Да, Алан был симпатичным, но это было не все. Ее привлекало то, что он был не похож на других парней. Ему не нужно ничье внимание или репутация, которая всех в школе так сильно волновала. Он был собой; в нем не было никакой фальши. Все, чем он занимался, было лишь от его собственного желания. Это было важно.
Я начала собираться, чтобы бежать на урок изобразительного искусства.
– Увидимся в классе, – сказал он.
Я забыла, что мы вместе посещали этот урок.
– Хорошо.
Я уже собиралась уходить, как вдруг:
– Лиз?
– Да?
– Хочешь поучаствовать в съемке? – спросил он неожиданно. В голову сразу пришла картинка меня в роли модели. Я неуверенно повернулась.
– В смысле, как модель?
– Да, только один раз.
– Ну… Хорошо, а что мне нужно делать?
– Ничего необычного. Лишь позировать.
– Окей, а почему тебе не попросить кого-нибудь другого?
– Гм, ладно, – буркнул он.
– Нет, я могу. Просто для меня странно то, что ты попросил именно меня.
– Так ты сможешь?
– Да.
– Отлично. Позже, я сообщу все детали.
– Окей.
Я переменялась с ноги на ногу, пока он снова не достал свой телефон.
– Не хочешь пойти со мной?
Алан остановился листать телефон и выпрямился.
– Хорошо.
Пока мы шли до кабинета, мы мало говорили. Хотя мне показалось, что ему было комфортно находится со мной. Словно с собой. На телефон пришло уведомление.
Хочу тебя увидеть.
Дабы скрыть улыбку, я прикрыла рот, будто зевнула. Алан этого не заметил.
Глава 10
Мои руки меняют цвет кожи в зависимости от обстановки и ситуации. Когда я чувствую себя спокойно, они выглядят более живыми, чем когда мне не по себе, и их цвет становится бледновато-желтый. Когда я волнуюсь или переживаю, на них видно каждый капилляр.
Сейчас, сидя на уроке изобразительного искусства, я рисовала картину в стиле поп-арт; в то же время мои глаза мельком взглянули на мои руки. Они выглядели бледными; были видны вены и капилляры, хотя чувствовала я себя хорошо. Моя кисть вырисовывала голову плачущей девушки с синими волосами, всю в крапинку, как в комиксах. Учитель сказал нарисовать любую картину в стиле поп-арт, и я решила изобразить то, что видела чаще всего. Закончив с покраской волос, я оглянулась. Все были заняты своими рисунками. На урок изобразительного искусства со мной также ходили – Хэйзел, Алан и еще Натаниэль. Остальных ребят я тоже знала, но не лично. Хэйзел рисовала коллаж в четыре картинки. На каждой был изображен один цветок, словно в разных фильтрах. Хэйзел любит все простое и веселое. Рисунок Ната поразил меня больше всего. Этот скелет посередине с китайской шляпой в кимоно, завораживал. А вокруг него так и играли цвета, радуя глаз. Раньше я не знала, что Нат умеет так красиво рисовать. С прошлого года, как он к нам перешел, он не участвовал ни в одном школьном мероприятии, хотя и очень хорошо справляется в учебе. Натаниэль – гений, как считают его учителя. Нат тихий, чаще всего бывает немного угрюмый. Половина девушек ему симпатизируют, что не удивительно. Конечно, он парень высокого роста, с карими глазами, черными волосами, да еще и полу-азиат. Да, Нат как и Дайдзо был наполовину япоцем и наполовину американцем. У него довольно длинное и красивое имя, хоть и часто сокращается. Нат всегда готов помочь с учебой, но при этом слишком застенчив.
– Алан? – спросил Мистер Арнольд, разглядывая его картину. Из-за того, что учитель встал перед ним, я не могла толком ее разглядеть.
– Да, сэр? – ответил Алан, продолжая вырисовывать что-то кисточкой на мольберте. Я посмотрела на его палитру – она была сплошь заполнена серыми, черными и белыми цветами хоть и для поп-арта нужны яркие оттенки.
– Что же ты рисуешь? – спросил Мистер Арнольд, переводя взгляд на Алана.
– Это – минимализм, сэр. – ответил он спокойно.
– Я вижу.
– Так это был риторический вопрос?
– Алан… – он снял очки, как он это обычно делает, когда ему что-то не нравится, – Я сказал нарисовать картину в жанре поп-арт, а не минимализм.