- Вот он. Сходство поразительное. Смотри, даже родинка маленькая на щеке есть.
Мозг парня скрипел, придумывая оправдания. Я видела, как крутятся шестеренки в его голове.
- Где ты это взяла?
- Да какая разница, где? Где взяла, уже нет. Но его точно рисовал ты.
- Это абсолютно ничего не значит.
- Для тебя, может, и нет. Хотя, думаю, лукавишь, - сердце вдруг отчаянно громко забилось. - Не хочу, чтоб это был просто рисунок. Иначе мой стих будет казаться невероятной глупостью.
Наконец, Найк заметил, что на бумажке что-то написано. Забегал глазами по строчкам. Я видела, как его брови сошлись на переносице.
Случилось то, чего я ожидала меньше всего. Он резко порвал рисунок на мелкие-мелкие кусочки, бросил их в мусорную корзину и направился к выходу. Смотреть на это было невыносимо больно. Я здесь, понимаешь, гордость свою хороню, а он, значит, такие номера выкидывает? Ладно, последнее слово всё равно будет за мной. Даже если оно будет неприличным.
Я быстрым шагом направилась следом за ним. Нет, пусть он объяснит, за что он так злится на меня? Что я сделала ему?
Застала парня на лице, с сигаретой в руках. На минуту мы сцепились друг с другом взглядами, не произнося при этом ни звука. Лишь спустя время, я сделала шаг в его сторону.
- Нет! – вытянул вперед руку, будто я собиралась броситься ему на шею. – Уходи. Ты одна большая избалованная и эгоистичная проблема. Ты не думаешь о чувствах других людей. Не интересуешься чужим мнением. Захотелось тебе мной поиграть? Не получится. И брата в обиду не дам, даже не рассчитывай.
Глаза злющие, колкие. Ощетинился. Смотрит, как на ядовитую особь.
- Не шипи на меня, - топнула ногой. – Я тебе, между прочим, ничего плохого не сделала. Тебе не за что меня ненавидеть. Я пыталась понять твой мир и даже с братом подружилась. Ты же дружбу мне свою предлагал, а теперь что? Обиделся на меня, не пойми за что! А я хотела бы, может, стать ближе к девушке на портрете. Зря ты его порвал. Я нравилась себе на нём.
- Тебе не стоит принимать его близко к сердцу. Смысла в нём нет, не ищи.
Злость закипала внутри и клокотала в висках. Держать себя в руках становилось всё сложнее, но я старалась сдерживать свой порыв послать его к чертям. Потому, что он мне оттуда даже не позвонит.
- Как скажешь, - процедила сквозь зубы. - Так ты сделаешь мне тату?
- Несмотря на то, что я сказал?
- Да. Я едва решилась на это, а я привыкла идти до конца.
Одним резким движением Найк отправил окурок в урну и жестом пригласил меня вернуться в салон. Шёл молча, в таком же полном безмолвии привел меня в кабинет и тут же деловито начал натягивать перчатки. Как-то мне не понравилась эта резкая перемена настроения. Не дай бог, конечно, сейчас ещё придушит меня этими ручками в чёрных латексных перчатках.
Найк подошел ко мне вплотную и потянулся к руке. Провел пальцами по коже, которая тут же покрылась мелкими мурашками.
- На первый взгляд, аллергии нет. Лучше, конечно, последить за реакцией пару недель, но ждать ты, как я понимаю, не собираешься? Так что ты хочешь, чтоб я наколол?
- Фразу на латыни: «Через тернии к звёздам». Вот здесь, - показываю место на руке. – Ты не смотришь.
Я видела, как зрачки в глазах парня расширились, хотя на его лице не дрогнул ни один мускул. Он втянул нижнюю губу в рот и едва заметно прикусил. Я наивно полагала, что вот-вот стена, ним воздвигнутая между нами, падет, и он сделает шаг навстречу. Но, нет, этого толстокожего упрямца выковырять из его раковины не так-то просто.
- Ты можешь выбрать другую фразу. Я покажу тебе каталог.
Найк сделал шаг в сторону, чтоб взять со стола эскизы, но я успела перехватить рукав его черной футболки и остановить.
- Не хочу другую, мне нужна эта, - заупрямилась. – Мне с нею всю жизнь потом ходить. Это ведь не смывается, да?
- Вывести её будет не просто.
- А я и не хочу… просто.
Я ждала его дальнейшей реакции, как приговора. И это было так странно. Я ведь всегда была такой горделивой, даже надменной. Никогда и вида не подавала, даже если мне кто-то нравился. Сколько же я тайно томно вздыхала по Нагорному, одной лишь моей лучшей подруге известно. А тут… стелюсь перед ним, выпрашивая снисхождения. И мне даже ничуть не стыдно или неловко. Наверное, это потому, что я понимаю, что я сама перед ним виновата.