Выбрать главу

Явился, не запылился. Что-то его давненько не видно было. Целых полчаса где-то храбрости набирался.

Я повернулась к нему и хотела съязвить что-то в его манере, да только он был не один. Этот шут гороховый подошёл ко мне в компании моего нового знакомого. И что-то мне подсказывает, что никакое это не совпадение.

- Разреши мне представить тебе…

- Мы знакомы, - прерываю я на середине фразы Павла. – Мы рады вас видеть в нашем доме, Аристарх. Не знала, что вы тоже приглашены.

- Для меня это также была неожиданность, получить приглашение на юбилей вашего отца, Злата.

Сглотнув тугой ком, я перевела взгляд на маму, которая с удивлением и растерянностью поглядывала в нашу сторону. Она что-то прошептала на ухо отцу, тот с таким е любопытством повернулся к нам. Я отчетливо поняла, что визиту губернатора они удивлены не меньше моего.

- Шах и мат, - прошептал у самого уха несносный Антипов. – Ты проиграла эту партию, моя дорогая. Встретимся у алтаря.

Я ничего не понимала. Зачем этому «мистеру я отомщу за всё», понадобилось приглашать губернатора в наш дом? Он хочет поставить меня в неловкое положение? Да, я один вечер провела в компании взрослого мужчины, но ведь не было ничего такого, о чём мне было бы стыдно! Я и с Найком тогда вместе не была. Даже если мой татуированный друг узнает о моём неудачном свидании, то я смогу всё объяснить.

Моя уверенность мигом исчезла, стоило мне взглянуть на Найка и после, перевести взгляд на Аристарха. Эти двое буквально впились друг в друга взглядом. Не знаю, какой диалог, какая борьба между ними происходила, но воздух между этими двумя был накален до предела.

Найк, что вполне ему свойственно, первым взял всё под свой контроль. Он ухмыльнулся, себе под нос буквально, и тут же перевернул шляпу, всё ещё лежащую перед ним на рояле, вверх полями.

- Господа и дамы, не скупитесь. Подайте нищему музыканту, кто сколько может.

Это был настоящий сюр. Неимоверная глупость. Я почувствовала, как краснеют кончики моих волос, когда в эту злосчастную шляпу полетели деньги. Народ, естественно, всё это счёл забавной шуткой, думая, что это сценарий вечеринки такой. Артхаус же сейчас в моде. А вот говорящий убийственный взгляд моего отца мне совсем не нравился.

Я подошла к Найку и попросила его прекратить этот балаган. А после, поволокла его за собой. Ох, сколько же гнева было во мне, сколько возмущений! Мне душу хотелось из него вытрясти.

- Это что… Ты зачем?

- Затем…

Мы буквально сцепились взглядами. Эмиль был зол не меньше моего. - Твои родители правы. Нечего нам делать вместе. Мы абсолютно разные.

- Значит, так? Разные? Ты что, только сейчас это понял? Допустим. Но вы с братом тоже разные, от этого ты меньше его любить не стал.

- Брат - это другое.

- Нет, не другое, - не собиралась сдаваться я, такой исход разговора мне был совсем не нужен. – Это из-за Аристарха, да? Ты подумал, что между нами что-то есть? Послушай…

- Нет, - зло отчеканил парень. – О нём я точно ничего не хочу слышать.

И ведь он не шутил, я это совершенно точно поняла. Найк даже руки за спину спрятал, чтобы я не смогла коснуться его.

- Ты просто трус. Я думала, что ты ничего и никого не боишься. Имеешь свое собственное мнение. А ты… обманщик.

Мне хотелось взять его за плечи и как следует потрясти. Заставить его передумать. Он должен взять свои слова назад. Прямо сейчас. Громко рассмеяться и сказать, что это шутка. Глупая и несмешная.

Но Найк молчит. Улыбается только неестественно, совершенно чужой улыбкой. Словно, он давно решил, что я не нужна ему.

- Ну и катись к чёрту! – Зло выпалила ему в лицо и убежала прочь, только бы успеть скрыться с его глаз, пока я не разревелась от досады тут же.

Он не стал останавливать меня, догонять или что-то предпринимать. Я не видела, как он ушёл, и какое при этом у него было выражение лица. Стало ли ему легче, либо он был собой недоволен.

Мне хотелось понять, почему он изменил своё отношение ко мне. Хуже всего, когда ты не понимаешь причину. Моя гордость велела мне убраться прочь, а сердце жалобно стонало, что я должна была выяснить, почему он так поступил. Я предпочла уткнуться лицом в подушку и дать волю слезам.