— В следующий раз я буду стараться усерднее.
— Пустые угрозы, — из меня вырывается полустон. Зачем он опять провоцирует? — Так о чем я говорил до того, как ты попытался покончить с моей жизнью?
— Собирался объяснить, как, нахрен, оказался в долгах.
— Ну, все началось с тебя, — Александр невесело хмыкает. — Я никогда не хотел компанию отца, и никто не соглашался с моей идеей продать ее.
— Интересно, почему? — саркастически бормочет Артем.
— Поэтому я делал свои собственные вложения, то тут, то там, ждал, когда что-то стрельнет. Я вложил бабки в ювелирную компанию, которой управляет уважаемый Васильев. Жаль, что на самом деле он кусок дерьма. Он просил еще и еще, обещал великие дела, а я давал ему бабки, начал занимать у него же. Короче, когда требования стали заоблачными, я оборвал любые связи с ним. Посыпались угрозы, он типо поставил меня на процент. Я никогда не смог бы их выплатить эти долги сам.
— Если только не получил бы компанию отца, — заканчивает за брата Артем.
— Да, и все, что мне было нужно — чтобы ты остался холостяком, чтобы компания перешла ко мне. Но ты притаскиваешь эту суку…
— Александр…
— Твоя Мила, — он фальшиво кривит губы в улыбке, — рядом и лишает всех возможных шансов на компанию. Когда Васильев узнал, что компанию я не получу, только грозился пристрелить меня. Я не думал, что мужик перейдет к действиям! Меня не было в стране, поэтому я знал, что он собирается убить именно тебя. Так что, даже тот факт, что твоя смерть мало что значила бы для меня, я все равно предупредил, и вот мы здесь сегодня.
После слов Александра следует молчание, и оно кажется более неприятным, чем громкие словесные перебранки. Я пытаюсь проглотить ком в горле и нервно откашливаюсь, словно это поможет справиться.
— Свали, — Артем первым приходит в себя и бесстрастно кивает на дверь.
— Что?
— Свали.
— И это все? Ты не собираешься помочь?
— Как ты и сказал: «Твоя смерть мало что значила бы для меня».
— Пошел ты… — Александр яростно реагирует. — Пошел ты нахер!
— С таким отношением я вообще не стану тебе помогать.
— Говорить мне, чтобы я свалил, не равно помогать!
— Сколько долг?
— Сто миллионов.
Артем прищуривается, изучая брата. Он задумывается над своим следующим шагом, и я не могу предугадать, что он решит.
— Теперь ты должен мне именно эту сумму, — звучит твердо, как будто это окончательное решение.
— Из одного долга в другой? Какого хрена? И как ты собираешься платить Васильеву? Он только попросит еще.
— Я позвоню тебе позже, — карие глаза Артема коротко мажут по мне. — А теперь убирайся.
И на этот раз Александр уходит. К моему счастью. Раздраженно скрещиваю руки на груди и откидываюсь на спинку стула.
— Что ты планируешь, Артем?
— Это не имеет к тебе никакого отношения.
— О, это имеет ко мне самое прямое отношение.
— Почему?
— Ты мой «парень».
— И что?
— Если ты умрешь, то я проиграю.
— И какое это имеет отношение к тому, что ты узнаешь?
— Я только что объяснила!
— Я не скажу тебе, — Артем просто прикрывает глаза.
— Разве такое законно? Артем! Ради всего святого.
— Почему это должно быть незаконно? — он отвечает, не открывая глаз.
— Не знаю. Ничто из того, что ты делаешь, не является нормальным.
— Пожалуйста, Мила, не выноси мозг.
Окей… Я, подчиняясь бессознательному импульсу, хватаю стакан с водой с прикроватной тумбы, и решительно выливаю его содержимое на голову Артема.
— Освежись. Сильно, наверное, головой ударился.
— Значит, твой выбор облить меня водой?
— Я заеду за тобой завтра.
Глава 21
Артем забрасывает свою дорожную сумку на заднее сиденье и растягивается на пассажирском, пока я наблюдаю за ним. Узнав Мартынова ближе, даже не жду пламенных приветствий и объятий. Плавно выруливаю с больничной парковки. Тем более, он выглядит уставшим и спящим, но это будет не Артем, если что-нибудь не ляпнет.
— Ты вообще умеешь водить машину? — прерывает тишину салона, покрытую лишь шорохом двигателя.
Пальцами крепче сжимаю руль. Почему всегда так?
— Тебе обязательно оскорблять меня? — вырывается на эмоциях.
— Я не сказал ничего такого. Простой вопрос.
— Ну, а на что похоже, Артем? Машина сама себя не поведет.
— Будь это так, я бы чувствовал себя в большей безопасности.
— А вот это оскорбление.
Артем лишь смеется и подключает свой телефон. Салон заполняет мягкий голос певца. Меня это раздражает еще больше. Он просто отключается от всего, даже не замечает, как слова могут ранить. Но кое-что ранит еще глубже. Равнодушие. Артем продолжает расслабленно наслаждаться музыкой, а мне хочется высказать все, что накопилось внутри.
Боюсь, он не поймет. Или, возможно, не захочет понимать. Будто мы каждый день начинаем с чистого листа…
— Кто дал тебе ключи от моей машины?
— Дорогой Антон Павлович. Он сказал, цитирую: «как твоя девушка я могу пользоваться твоим дерьмом так же, как и его, если вдруг ты не разрешишь мне что-то взять».
— Что? — Артем, кажется, шокирован. — Реально?
— А я сказала ему, что мне не нужно твое разрешение, — продолжаю, чувствуя какое-то внутреннее удовлетворение.
— Не трогай мои вещи, Мила.
— Поздно, — вздыхаю, закатив глаза, — я уже водила все твои машины. И, кстати, они великолепны. Хороший вкус и выбор.
Его машины это нечто! В каждой нашлось что-то уникальное, отражающее его самого. Были те, что воплощали агрессивную силу и скрытую энергию, как гроза, готовая разразиться в мгновение ока, и другие — спокойные и утонченные.
— Ты…
— Я — что?
Впервые, пожалуй, вижу, как Артем не может найти что-то подходящее, отворачивается к окну и игнорирует, пока я не торможу на подземной парковке. Ставлю машину на сигнализацию и спешу за ним.
— Боже! Как же я тебя ненавижу! — запыхавшись, проскальзываю в закрывающиеся двери лифта.
— Почему ты здесь? — Артем удивлен моим резким появлением. Думал, я просто так оставлю его? Ага, сейчас. — Я ранен, но и не инвалид.
— Проявление заботы делает меня ужасным человеком? — напоминаю слова, которые он сказал вчера.
Артем вздергивает мой подбородок вверх и зажимает его между большим и указательным.
— Я в порядке, Мил. Иди домой, — глубокий, все же насмешливый тон.
— Уверен? — еле слышно выдавливаю из себя. — Потому что я…
— Хорошо, — прерывает. — Если это тебя успокоит, можешь остаться ненадолго.
Двери лифта открывают с характерным щелчком, и мы оказываемся в его квартире. Артем выходит первым, а я осторожно за ним, чувствуя настороженность в воздухе.
— Ты была в моей квартире? — оглядывается подозрительно.
— Кто-то ведь должен был следить за ней все это время, — неловко заламываю пальцы, оправдывая внезапное появление в его личном пространстве.
— Дайте мне сил! — голос Артема пропадает на кухне.
— Тебе нельзя пить! — чуть не валюсь с дивана, когда вижу коробку пиццы и банку пива.
— Я не буду.
Он солгал.
Открываю глаза и быстро-быстро моргаю. Спросонья не понимаю, где нахожусь. На журнальном столике куча пивных банок, что, очевидно, означает, что я сделала что-то, о чем опять могу пожалеть, и темная люстра на потолке точно указывает, что я провела ночь в квартире Артема… в который раз.
— Ты замечала, как тебе подходит фамилия «Скворцова»? — Артем шутливо улыбается и тычет пальцем в бок.
— Пф… Почему? — прогоняю странное напряжение и пульсацию в груди.
— Ты очень болтливая.
— А ты сильный и возмутительно красивый, — вырывается на автомате. — Ой…
Фильм забывается, и все внимание уделяется только ему. Начинается наша параллельная реальность. Артем двигает меня чуть ближе к себе.
Пальцами проскальзываю к волосам, перебираю короткие пряди на затылке, Артем ладонями обхватывает под попу. Усаживает сверху. Вдыхает запах, ведет языком по нижней губе. Он целует меня, прижимает, не давая вырваться.