С кривой улыбкой я слежу за медсестрой, которая заканчивает перевязку, и как раз в палату возвращается мой брат. Глазами пожирает девушку, явно нравится то, что он видит.
— Она горячая штучка, — комментирует Александр, оглядываясь на задницу медсестры, когда та проходит мимо и прикрывает дверь палаты. — Уже подыскиваешь замену на место Милены?
Качаю головой и внутренне усмехаюсь.
— Ее никто не заменит.
Она любила пиццу, которую я ненавидел. Я не был сторонником вредной пищи. Ключевое слово «не был». Сколько раз я заказывал ее любимую пиццу с ананасами и курицей? Соленое и сладкое одновременно. Кто вообще такое ест? Ответ один — Милена. А что делал я? Ел вместе с ней и не понимал, что она нашла в этих ананасах. Мила разная во всем. Полностью идет вразрез с моим мировоззрением.
И шампанское она любила. Полусладкое… «Потому что если выбрать „сладкое“, то теряется вкус ананасов» — с таким важным видом объясняла, как будто я тупой, а это самая элементарная вещь.
— А почему ты не нашла себе просто обычного парня? Ну, нормального. Чтоб цветы там, конфеты. Потом семья, дети. Все по-настоящему.
Мила поднимает на меня изумленные глаза. Большие. Зеленые. В которых я охереть как часто терялся.
— Я не хочу семью, — девчонка смущенно отворачивается и кривит губы.
— В смысле? Разве не каждая девочка мечтает о пышной свадьбе?
— Не каждая, Тёма, — зависаю от этого беспокойного «Тёма». Пиздец, посади она меня на поводок, я ж радостно буду вилять хвостиком и гавкать «Давай-давай, скажи еще». — Свадьба, свадьба, а потом что? Через годик-два? Забеременеет у тебя неожиданно жена, а ты не хочешь, вот прям сейчас, пеленки-распашонки. Дальше что?
— Я не понимаю, к чему ты…
— Ты и не поймешь, — Милашка зло сверкает глазами.
А я реально не понимал. Походу тяжело принять, что есть разные семьи и ситуации, когда сам рос в достатке и полной семье. Понял только, когда с ее матерью поговорил и узнал, что Альберт не родной отец Милашки. Сразу дошло, чего зеленоглазая так бежит от настоящих отношений и семьи. Боится, что останется одна в самый сложный период.
Блядь, предложение-то я сделал не липовое. Ну, липовое видимо для всех, но не для меня. Кольцо попросил оставить себе, потому что… Да потому что хрен бы я ее отпустил. А окажись она беременной… Я что такой мудак, чтобы бросить девушку с моим ребенком? Ее обожгло предательство биологического отца, и теперь Мила бежит от всех мужиков, как от огня.
— Она приходила, кстати. Приехала сразу же, когда услышала о пожаре. А, и родители знают о ваших фальшивых отношениях.
— Я в курсе уже. Ты точно имеешь к этому какое-то отношение.
Нет желания выяснять что-то с Александром от слова «совсем». Ну, сказал и сказал. Родители побесятся и поймут.
— Не могу сказать, что ты ошибаешься, — признается брат, не смутившись.
— И расскажи маме правду, откуда реально взялся Васильев. Очень по-мужски было скинуть все на Милу.
Глаза цепляются за «волшебный» пузырек на прикроватной тумбе. Подарок от Милы к Новому году. «Любовное зелье»… Шрифт сделан типо под старинный. Такой детский, а ощущается таким значимым. Нам бы сейчас не помешало какое-нибудь зелье «Сброс последнего месяца». Эту миссию я не прошел, но с удовольствием бы переиграл.
— День рождения Андрея Ульянова. Ты приглашен, — Александр закатывает глаза и бросает мне на кровать две открытки.
— В Новый год, класс.
— А какая разница? Будешь тухнуть дома? Мама с папой уезжают, я тоже. Все зависит от твоего состояния. Врачи вроде разрешили тебе ходить. Нацепишь бандаж, купишь себе модную трость и побежишь тусоваться.
— Но тут два пригласительных, — подписано только одно на мое имя, во втором пустая строка.
— Интересно, бля, и для кого второе?
Глава 36
— Вернулась черепаха в свой панцирь, — жалуется мой старший брат, пока я листаю каналы на телевизоре в поисках чего-нибудь интересного.
Родители улетели заграницу праздновать Новый год, поэтому Влад проверяет, жива ли я и не сожгла ли квартиру дотла. После рождественских праздников и длинных выходных, которые планирую провести в пассивном режиме, я выйду на работу. По специальности. Отец был очень рад узнать такую новость.
— Надеюсь, ты не готовишь.
— Я не настолько тупая, — закатываю глаза. Этот вопрос уже звучал сто раз, и каждый раз моя реакция одинакова.
Недавно я начала задумываться о том, что пора научиться готовить. Уже неудобно просить маму приготовить что-нибудь, а на доставках долго не протянешь. Особенно в новом положении.
К слову, в загородном доме Артема это было не отравление и не смена климата. Теперь я уверена. Особенно после похода к врачу. Моему «отравлению» уже семь недель.
Я так убегала и боялась мужчин… Боялась, что будет как с моим «отцом», и вот я здесь. Беременная и без крепкого плеча под боком. Я не то чтобы виню Артема… Он даже не знает, что станет отцом, черт возьми!
Должна ли я рассказать? Я не могу представить, как он на это отреагирует. «Эй, Артем, у нас вроде как были фальшивые отношения, мы расстались, но у меня в животе растет твой ребенок». Боже, нет! Этот звучит ужасно даже просто в мыслях. Я не хочу привязывать мужчину к себе с помощью ребенка и предлагать ему что-то, к чему он может не быть готовым.
Конечно же, мои друзья и родители были счастливы. Хотя отец пару раз грозился отстрелить «кое-что» Артему, но на его защиту, что было для меня неожиданностью, встал брат. Влад! Который терпеть не мог Артема, защищал его перед отцом. Этот мир сошел с ума!
— Не похоже, что ты помнишь, где находится душ и нормальная еда, — бормочет себе под нос, указывая на пластиковые контейнеры с доставки. — Хочешь поговорить об Арт…
Прежде чем он успевает закончить фразу, меня охватывает невероятная злость. Я хватаю ближайшую подушку и кидаю в его сторону.
— Заткнись! — мой тон четко посылает намеки, что я не хочу обсуждать богача, который перевернул мою жизнь с ног на голову.
— Сегодня Новый год. Разве ты не хочешь пойти куда-нибудь со своими друзьями? — Влад пытается переключить разговор на более легкую тему, но я остаюсь непреклонной.
— Нет.
— Я могу свозить тебя по магазинам…
— Нет.
— Ну, тебя пригласили на кое-какую вечеринку по случаю дня рождения, и я уже сказал Диане и Маше.
Моя голова медленно поворачивается, и в глазах Влада я вижу ожидание. Ни намека на сожаление.
— Ты что?
— Они уже едут.
— Охренеть! Зачем ты это сделал? — прячусь под одеяло с головой.
Влад стаскивает одеяло, и я оказываюсь выставленной на холодный воздух моей гостиной.
— Ты не сможешь прятаться здесь до конца жизни из-за обычного мужика, — возражает брат. Да-да, «обычный мужик», с которым у нас будет общий ребенок. — Тебя пригласил Андрей Ульянов.
— И я никуда не пойду.
— Пойдешь как миленькая, — приказывает Ди, входя в комнату с дюжиной сумок. Ее веселый и пылкий настрой не вписывается в мою черно-белую реальность.
Маша, в свою очередь, нюхает воздух и зажимает нос пальцами.
— Кто-то умер?
— Моя любовь к жизни. Вы все можете уйти?
— Если мы уйдем, то и ты с нами, — Диана начинает убирать контейнеры с остатками еды на кухню.
— Мне и одной хорошо.
Мой брат и Маша, кажется, не согласны с этим, ведь вытаскивают меня из импровизированной кровати и заталкивают в ванную комнату. Маша протягивает сумку с загадочной улыбкой.
— Выходи только тогда, когда используешь все, что в ней есть, и будешь гладкой и чистой.
— Что, блин, вы туда наложили? — я ахаю, широко раскрыв глаза.
— Поторопись. Вечеринка начинается в десять.