Эмили выдерживает его изучающий взгляд и гордо вскидывает подбородок. От нее явно не ускользнул его оценивающий взгляд.
Джейден хмурится, вновь бросает взгляд на пышную грудь и старается переключиться на пейзаж за окном. Пальцы чуть сильнее сжимают руль, хоть руки и чешутся потрогать что-то более… живое.
— Прости? — единственное, что приходит на ум в данной ситуации. М-да, Хейз, красноречием ты явно не отличаешься.
— Мне нужен спутник. Я еду… на свадьбу сестры.
На последних словах голос девушки дрожит и она снова, в который раз, прикусывает нижнюю губу.
Дыхание тут же перехватывает. Джейден прекрасно понимает, что сейчас думать нужно вовсе не об этом, но зрелище… слишком приятное.
Интересно, она в постели такая же отстраненная?
— А почему ты не можешь поехать одна?
Эмили смущается, продолжая покусывать губу, что заставляет Джейдена мысленно простонать. Черт, она хотя бы понимает, как это возбуждает? Будь он тем же Коулом, давно бы перевел ее в горизонтальное положение, чтобы убедиться, что во время оргазма ее белоснежные зубки…
Так, дыши. Дыши, Джейден!
— Потому что… потому что она выходит замуж за моего бывшего парня.
Даже в полумраке видно, как Эмили краснеет. Не уродскими пятнами, а очень мило. Еще и этот невинный взгляд в пол…
— Ясно.
Ясно? Ясно?! Это все, что ты можешь сейчас сказать, Хейз?!
— И когда тебе нужно ехать?
— Завтра утром.
Черт.
— Прости, ма… Эмили, но я не могу. У меня работа.
— Я заплачу. Любую цену, которую ты назовешь. — Эмили смотрит на него и вздыхает. — У меня нет времени искать кого-то другого. Тем более, ты говоришь, что Хантер уехал.
Стоп, то есть она хотела сделать засранцу Коулу такое же предложение?
— Я правда не могу… — Мозг при этом начинает быстро вычислят, можно ли выбить отгулы.
— Только на эти выходные. Во вторник уже обратный рейс. Я плачу три тысячи плюс все расходы беру на себя.
Три штуки за четыре дня? В такой компании? Боже, он что, в лотерею выиграл? Джейден рассеянно переводит взгляд на лобовое стекло, разглядывая крошечную трещину в правом верхнем углу. Она предлагает очень много денег. Явно в отчаянии и не знает, к кому обратиться. А при мысли, что в случае его отказа она найдет кого-то по типу Хантера…
— И мне нужно играть роль богатого сына магната?
Эмили удивленно смотрит на него.
— Что? Нет, боже, нет. Мои родители не такие снобы. Просто… разыграем влюбленность.
— Хочешь его позлить?
Кивает.
— Все еще любишь?
Отрицательно качает головой. А в темных глазах словно вспышка боли. Глубокой такой, перемешанной с обидой.
На мгновение Джейден прикрывает глаза, представляя себя в окружении богачей, обнимающего эту малышку. Черт, приятно.
— У меня нет костюма.
— О, возьмем в аренду! — Эмили оживляется, быстрым жестом поправляет волосы и улыбается… Открыто, без стеснения. Впервые за все это время. — Не переживай, все так делают, нет смысла покупать дорогой смокинг на один вечер. Так ты согласен?
— При одном условии.
— К-каком?
— Полная свобода действий, — не сдержался. Он усмехается в ответ на удивленно распахнутые глаза. — Успокойся, ничего предосудительного. Просто влюбленные парочки обычно обнимаются, целуются…
— На глазах у всех? — Ему кажется, или она даже немного побледнела?
— Эй, малышка, речь идет о невинных поцелуях.
Эмили снова прикусывает нижнюю губу. Джейден снова мысленно стонет. Это определенно будут непростые выходные.
— Хорошо. Но у меня тоже есть условие.
— Это какое же?
— Не называй меня малышкой. — Хмуро, с плохо скрываемым раздражением.
— Понял, принял. Записывай мой номер.
5
Сидя в самолете, я рассматриваю краем глаз своего спутника и не могу поверить, что мне удалось. В первую очередь, переступить через себя и действительно решиться на весь этот спектакль. Во вторую — Джейден согласился и его даже не пришлось долго уговаривать.
Естественно, это за три-то штуки баксов.
Стоит заметить, что парень оказался образцовым спутником. В аэропорту сразу забирает мой чемодан, не бросая язвительные замечания по поводу его размера. Берет меня за руку, ведет к стойке регистрации. Закрывает собой от толпы нетерпеливых пассажиров, приобнимая меня за плечи. Улыбается, шутит и не показывает волнения или надменности.