Выемка снова загудела.
Через несколько дней вернулся и Айдабул — и прямо в кооперацию, но его уже исключили из списка, и ему ничего не продали. Он побежал в контору, просился, каялся, но Свернутый нос не принял его на работу и запретил жить в поселке.
Тогда Айдабул кинулся к Елкину.
— Можно сказать одно слово? — Он просительно протянул руки. — Я бедный дурак, я не виноват. Караванщик Джаиров сказал мне: «Айдабул, ты умный человек, ты можешь быть инженером», и я поверил.
— Пускай Джаиров и делает тебя инженером.
— Он сказал: «Проси пять рублей в день!»
— Я говорю, можешь идти к Джаирову! — Елкин понимал, что перед ним невелик преступник, и наказывал его исключительно для примера другим.
Айдабул обозлился и решил отомстить строителям. Отомстил он также неудачно и смешно, как и бастовал: украл пустой бензиновый бак и скрылся.
За последние две недели все, кто близко сталкивался с Елкиным, начали замечать странности в его поведении: он читал днем, ночью, на заседаниях и за обедом, стол и топчан в юрте завалил книгами, собранными по всему строительному городку. Но их оказалось мало, и он через шоферов достал еще целый тюк из Алма-Аты. Речь его стала отрывистой и подчас путаной, лицо болезненно озабоченным.
Инженер Дедов и бригадир Борискин явились к Елкину и застали его за разрезанием новой книги. «Не будет, должно быть, этому конца», — подумали они и обменялись многозначительным покашливанием.
— Садитесь! — кивнул Елкин и выхватил из кучи том в кожаном переплете. — Я хочу прочитать вам одну штучку.
— Мы не за этим пришли. — Дедов взял у Елкина том и бросил назад в кучу. — Нужно обсудить кое-что.
— Завтра.
— А сегодня?
— Сегодня я не могу. Сегодня, Борискин, пришли ко мне землекопов Джананбая и Тансыка. Есть, условились? — Елкин снова взял том и начал громко читать: — «Гоньба на лошадях, драка из-за козла, борьба и бег — любимые забавы казахов. Честолюбие, желание быть первым прививается казахам с детства и у большинства вырастает в страсть. Победители на байгах[12] получают большие подарки, прославляются акынами, считаются лучшими женихами. Казах из-за чести быть победителем может одолеть любые трудности». Каково? — Елкин прищурился. — Это, по-моему, ключ. На этом можно сыграть.
— Что — сыграть, как — сыграть? Нам не до игры. — Инженер Дедов вышел.
За ним вышел и бригадир. По дороге Дедов сердито ворчал:
— Ну что можно сделать из какой-то байги?!
Тансык и Джананбай с аппетитным причмокиванием пили смоляно-черный кирпичный чай, специально для них сваренный, и слушали описание байги, которое громко и раздельно, как на сцене, читал Елкин. Иногда они отставляли стаканы и прерывали чтение возгласами: «Жаксы, бар, бар!»
Инженер Дедов, застав начальника за этим своеобразным занятием, выругался про себя и, как нелюдимый филин, забился в угол. Казахи напились и попросили закурить. Елкин оборвал чтение.
— Давайте говорить по делу. Мы — народ серьезный, занятой, строим дорогу, социализм, и драться из-за козла нам некогда. Мы будем драться за дорогу, за работу. — Он вскочил. — Мы возьмем две партии землекопов. В одной будет вожаком Джананбай, в другой Тансык. Выйдут они на насыпь и сделают байгу.
— Бар, бар! — соглашались казахи.
Дедов ворохнулся и охнул.
— Кто первый выберет тысячу кубометров земли, тот получит награду. Тот будет первый жених по степи. — Елкин замедлил речь и почти запел: — Тот будет почетный гость в каждой юрте. Про него будут играть и петь акыны.
— Бар, бар! — твердили казахи. Им явно нравилась эта новая байга.
— Про него напишут в газетах… Ты что? — Елкин повернулся к Дедову, который выполз из угла и взялся за телефон.
— Позову бригадира.
— В Москве будут знать его имя…
— Какой будет подарок? — спросил Джананбай.
— Подарок нужно положить в клуб, — сказал Тансык, — пусть видят все.
Пришел бригадир и, расчухав смысл затеваемой байги, согласился, что ее можно попробовать как первый шаг, ступеньку к социалистическому соревнованию.
Тансык и Джананбай ходили по юртам, палаткам и подбирали себе товарищей. Они, как и Елкин, с сладостным замиранием рассказывали, что о победителях узнают в Москве, что их оденут в новые сапоги, плащи и рукавицы, что…
Охотников нашлось много, и в три дня были подобраны две артели по тридцать человек крепких парней. Подписали договор, развесили в красном уголке тридцать комплектов новой спецовки для победителей, в каждую артель взяли по землекопу из вологжан и начали готовиться к соревнованию.