«Противник сзади!»
— Так стреляй в него!
Искин косит бегущих вниз по склону. Эти хитрецы умудрились спрятаться и пропустить меня, но куда вообще они бегут? Там, внизу — пропасть.
Впрочем, все равно не добежал ни один.
ДАНГ! Арабу сносит голову, рядом падает, словно мешок с картошкой, его товарищ.
Еще несколько выстрелов — и на панораме больше нет красных треугольничков. Искин совершает облет дроном — ага, вот вы где!
Они палят в меня, граната взрывается, попав мне в бок, но мех стоит скалой. Мы с искином добиваем оставшихся.
«Выведена из строя первая система жизнеобеспечения.»
— А вторая?
«Работает в штатном режиме».
Еще один облет — и вот я вижу одинокую человеческую фигурку, бегущую к лаве. Последний араб попытался пересечь поток в самом узком месте, обманутый преобладающим черным цветом и редкими «лужами» красного: лава начала остывать.
Он побежал, стараясь прыгать побыстрее, с черного на черное, но уже на четвертом или пятом шаге упал, вспыхнул и сгорел, извиваясь. Темная лава все равно лава.
Горите вы все в геене, нелюди.
Наконец в мой радиоканал проникают более четкие сигналы, я слышу неразборчивый диалог кого-то из беженцев и другого человека с сильным немецким акцентом.
— Аврора, ты слышишь меня? Все закончилось. Ты в безопасности. Вылезай.
Бросаю ненужную уже пушку, отстегиваю короб с боеприпасами и спускаюсь вниз, где за валуном стоит транспортник.
Аврора тянет ко мне руки, и я осторожно поднимаю ее.
— Все закончилось, Аврора. Сейчас я отнесу тебя к людям. К хорошим людям.
— А где плохие?
— Их больше нет.
Поднимаюсь вверх по склону, навстречу спасенным людям. Их полторы сотни, почти все — женщины и дети.
— Ох, да вы нас просто спасли! — восклицает человек с автоматом. — Кто вы⁈
— Это — синьор Робот! — гордо отвечает Аврора.
Я передаю девочку одной из женщин:
— Это Аврора. Она убежала из итальянской колонии. Знаете что-нибудь о ее матери?
— Там был штурм, — сказал кто-то из мужчин, — спасли полторы сотни людей, но неизвестно, кого именно.
— Значит, война закончена. А вам следует уходить поскорее, вулкан может разбушеваться в любой момент. Возвращаться нельзя, там уже лава.
— Транспорт ждет нас за этим гребнем, — сказала женщина.
— Поспешим.
Однако в этот момент на канале снова появился человек с немецким акцентом — и с очень дурной новостью.
Путь спасательной группе преградил поток лавы.
Мы поспешно карабкаемся наверх, взрослые несут детей — самые старшие ровесники Авроры, но большинство мельче. Вот и гребень.
С его вершины нам открылась чертовски угрожающая картина: поток лавы шириной метров десять. Лава темного цвета, густая и едва ползет — но это лава, а выше, возле самой вершины широким фронтом спускается новый поток — прямо на нас.
За лавой, дальше и ниже, я вижу несколько солидных грузовиков, запросто способных вместить всю эту группу. Тесновато будет, но это фигня. И возле потока лавы — два человека, один из них японец.
— Искин, какова устойчивость ног к лаве?
'Силовые элементы и ступни выполнены из титанового сплава и выдержат высокую температуру, но электроника, суставы и прочие системы не предназначены для хождения по лаве. По мере нагревания они будут выходить из строя.
Понятно. Но время у меня есть.
— Значит, так. Я буду переносить вас по двое. Самых малых детей — вместе с матерями. Вперед, дети первые!
Шагая по лаве, я перенес двух детишек на ту сторону и передал их спасателям. Ноги слушаются, хотя я утопаю в лаве пока по косточку. Лава вязкая, черт бы ее подрал.
Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда — я перенес десять, двадцать, тридцать человек. Искин сообщает о критическом нагреве — плевать. Сорок, пятьдесят, шестьдесят, включая Аврору. Перенесены все дети постарше, настал черед женщин и младенцев. Семьдесят, восемьдесят, девяносто, сто — еще немного! Одна ступня выходит из строя и больше не ощущается, держать равновесие становится сложнее. Сто десять, сто двадцать, сто тридцать…
Когда осталось перенести всего восемь мужчин, отказали оба коленных сустава, и я рухнул в лаву. Хорошо хоть, с пустыми руками. Зрители, наблюдающие за моими действиями, закричали или заплакали — кто как.
Поднимаюсь на колени и на одну руку, вторую держу в воздухе.
— Вам, — сказал я мужчинам, — придется прыгать. Я буду перебрасывать вас по одному. Бросать буду подальше.
Первый пошел! Он сгруппировался в воздухе и покатился по камням. К нему бегут люди, он кое-как поднимается. Второго и последующих ловили толпой.