Ридли, должно быть, прочитал его мысли, но, как водится, усмехнулся:
– На одном-единственном соверене особо не разбогатеешь.
– Шибко надо.
– А ты не тщеславен, как я погляжу.
– Что за слово такое мудреное, – Джек пожал плечами. – Нам бы с матерью в квартирку поприличнее перебраться да питаться получше, вот и все, о чем я мечтаю, сэр.
– Мечта не из худших, – отозвался инспектор, складывая конверт и убирая в карман. – Но мечтать надо шире! Масштабнее. – И добавил: – Сделаем так, обналичим твой чек и подыщем вам с матерью жилье поприличней. Уже знаешь подходящее место? – Джек кивнул. – Хорошо, это облегчает задачу. Оставшиеся средства останутся у меня, и я приберу их на время... Они твои, Джек, – сказал, посмотрев парню в глаза, – просто я позабочусь об их сохранности. Ты сможешь забрать их в любой момент... Договорились?
Джек наконец-то расстегнул верхние пуговицы рубашки и, вдохнув полной грудью, кивнул.
– Да, сэр, – ответствовал он, смущенный, растерянный, сбитый с толку.
– Вот и славно. – Кэб замедлился, скоро остановившись у полицейского управления, и они вышли. – Приходи завтра в полдень, сходим в бант и обналичим твой чек, – сказал Джеку Ридли. А одежду можешь оставить себе. Считай подарком...
Джек поводил шеей в тугом воротничке и с кислым выражением на лице произнес:
– А старую забрать можно? Мне, вроде как, удобнее в ней...
Инспектор изобразил мимикой что-то вроде «неисправим».
И руками развел:
– Твоя воля, Кукольный Мальчик!
– Не зовите меня этим прозвищем, могу не сдержаться, – в сердцах выдал Джек, и пальцы невольно стиснулись в кулаки.
– Мал ты еще с инспектором-то тягаться. Знай свое место, малец! – Инспектор Ридли со смаком наградил его крепкой затрещиной.
У Джека даже в ушах зазвенело...
Два месяца спустя
Едва минула полночь, а дом на Риджент-стрит пробудил яростный стук во входную дверь... Добропорядочный, тихий район как будто взорвался от взрыва артиллерийской гранаты!
Проснувшись одной из первых миссис Вилсон, экономка инспектора Ридли, чудом нащупав очки, перепуганная, вскочила с постели, следом за ней поднялась единственная служанка, Абигейл Джонсон, – вдвоем, встретившись в коридоре, они отперли дверь и воззрились на виновника ночного переполоха: большого детину в полицейской форме. Его плечи заслоняли собой всю ширину дверного проема…
– Мистер Дрискоул, праведный боже, что за шум вы устроили?! – возмутилась миссис Вилсон, отойдя от первого шока. – Решили в гроб нас свести? Что происходит?
– Мне нужен инспектор, – без экивоков ответил мужчина и, оттеснив плечом экономку, вошел в дом.
Тот как раз спускался по лестнице, подсвечивая дорогу свечой. И в ее бледно-желтом, призрачном свете лицо его утопало в глубоких тенях, придававших ему мрачное выражение.
– Что случилось, Дрискоул? – раздался его строгий голос. – Неужели дело не терпит хотя бы до завтрака?
– Боюсь, нет, сэр, дело серьезное. – Констебль понизил голос, чтобы его не услышали женщины. – Ограбление дома на Беркли-сквер. Снова «призраки»… Да только не все так просто, инспектор: очевидцы слышали выстрелы и позвали патрульного. – И после многозначительной паузы: – Беднягу после посещения дома трясет не по-детски. Полагаю, вы сами поймете причину, когда побываете там…
Ридли молча посмотрел на констебля, обдумывая услышанное, потом кинул поспешное: «Дай мне минуту» и поднялся по лестнице.
Констебль Дрискоул, оставшись дожидаться его, привалился к стене и провел по лицу раскрытой ладонью... Казалось, пытался стереть усталость и потрясение. Даже он, привычный ко многому, был поражен увиденным в доме на Беркли-сквер…
Уже в полицейском кэбе по дороге к месту происшествия Ридли поинтересовался:
– Чей дом в этот раз?
– Сэра Уильяма Каннинга, сэр. Он член палаты лордов и является пайщиком железнодорожной компании.
Ридли сжал зубы: с такими труднее всего иметь дело – они свято уверены в своем классовом превосходстве и редко идут на добровольное сотрудничество.
А Дрискоул продолжал:
– Надо заметить, инспектор, что Каннингов этой ночью не было в доме: светский сезон закончен, и они всем семейством отбыли в загородное имение в Сассексе. Полагаю, прознав об этом, «Призраки» и наметили этот налёт.
Ридли спросил: