Демонстрируя свое отношение к этим взглядам, он зажал нос двумя пальцами: фи, воняет. Констебль зло прищурился… И, кажется, был бы не прочь пустить в ход дубинку, но присутствие Мейбери останавливало его.
– Вот и прозекторская, – наконец, сказал он. И замялся: – Вы только это, сэр… воняет там знатно. Как бы дурно не стало… Может, платочек там… или…
– Я справлюсь. – Мейбери дернул в нетерпении головой.
Дрискоул помедлил с секунду, они ступили под своды прозекторской, серой комнаты с плиточным полом и крохотными оконцами под потолком, скорее скрадывавшими, нежели пропускавшими в помещение свет. Должно быть, в Грейт-Скотленд-Ярд негласно считалось, что в сем пристанище скорби солнечный свет показался бы оскорблением…
Посреди комнаты, ничем не прикрытое, лежало тело утопленницы.
Местный доктор и анатом, чахлый и серый, как стены окружавшего его помещения, обернулся навстречу вошедшим. Его некогда белый фартук, ныне бурый от пятен высохшей крови, заставил Джека сглотнуть вставший в горле комок. Здоровяку «бобби», кажется, тоже было не по себе…
– Доктор Гаррет, джентльмен желает видеть утопленницу, – с запинкой произнес он. – Вы успели поработать над телом?
Доктор Гаррет ощетинил кустистые брови.
– Еще нет, у меня две руки, а не десять, мистер Дрискоул, – сварливо пробубнил он. – Я только закончил с убитым из Патни. Две ножевые и одна огнестрельная… Это вам не цветочки на лугу собирать!
В помещении пахло чуть хуже, чем на Смитфилдском рынке, но все-таки даже привыкший к зловониям нос жителя лондонских трущоб морщился от омерзения. Да уж, луговые цветочки – это точно не про прозекторскую и «клиентов» доктора Гаррета!
– Так мы посмотрим? – осведомился констебль, и доктор махнул рукой: мол, делайте, что хотите. А мистер Джордж Мейбери и не ждал его разрешения: решительным шагом направился к женщине на столе и замер подле нее каменным изваянием.
Джек заметил, что, высохнув, ее волосы оказались приятного золотистого цвета, какой, наверно, бывает спелая рожь, поспевающая в полях. Сам он ни разу такого не видел, но в церкви на праздник Саймона и Иуды выставляли небольшие снопы, и они были именно этого цвета.
Мейбери тронул просохшие пряди рукой, и лицо его исказилось... Джек безошибочно угадал сердечную склонность к кузине, и это опечалило его пуще прежнего.
– Сэр, так это ваша кузина? Вы узнаете ее? – неловко осведомился Дрискоул.
– Это она, – прозвучал мгновенный ответ. – Узнаю ее волосы... Руки... – Кадык Мейбери дернулся, словно он силился проглотить вставший в горле колючий комок. – Аманда, дорогая наша Аманда! Как такое случилось? – Он снова пропустил между пальцев прядь золотистых волос.
Констебль переминался на месте, ощущая себя не в своей тарелке.
– Уверены, сэр, что это именно ваша кузина? – решился уточнить он. – Все-таки лицо сильно обезображено... Да и одежда, видите сами, довольно скромная.
Мейбери, отсекая даже намек на ошибку, категорически покачал головой.
– Я слишком хорошо ее знал, чтобы вдруг ошибиться, – произнес он, отступая на шаг и не сводя с покойницы глаз. – Одежду она сменила намеренно, а в остального не скроешь. – Он постоял, сжимая набалдашник трости так сильно, что скрипнула кожа перчатки, а потом решительным шагом покинул своды прозекторской.
Уже на улице, отдав распоряжения о теле кузины, он как бы в задумчивости прошептал сам в себе:
– Как все-таки это произошло? Почему их с Берроузом встреча не состоялась? Бедная, бедная девочка. Как я скажу о случившемся сэру Хэмфри? Это убьет её бедных родителей…
Джек стоял тихо, как мышь, но в этот момент не сдержался:
– Это все Кукловод, сэр. Я почти в этом уверен… Он, наверное, отирался где-то поблизости, подкарауливая для себя новую жертву, и когда ваша кузина вышла из дома, перехватил ее…
Мейбери вскинул бровь, нахмурился. Джек подумал, он, быть может, не знает, о ком идет речь, но мужчина спросил:
– Полагаешь, это дело рук Кукловода? Полагаешь, он мог... – Мрачный взгляд его потяжелел, заострился. – Нет, в таком случае были бы платье и роза… Ты ошибаешься, мальчик.
«Бедный Мейбери», – прошептал голосок в голове Джека.
– Его могло что-то спугнуть... – все-таки сказал он. – А констебли сами сказали, что девушка скорее всего упала в воду с моста.