Впрочем, весна еще не закончилась, как Траян задумался о новом походе в Месопотамию, поскольку стало ясно, что иначе новые провинции не удержать. Партамаспат лишился парфянского трона (позже, уже от императора Адриана, он утешился тем, что получил Осроену), и имеются основания считать, что вновь усилился Хосрой{686}. Но осуществить свои планы императору не было суждено. После осады Хатры он ощутил недомогание, а затем чувствовал себя все хуже и хуже и, наконец, поняв, что болезнь одолевает, решил возвращаться в Рим. Траян умер в пути, в начале августа 117 года{687}.
Восточная кампания Траяна не была успешной, хотя иногда ее оценивают по-другому{688}. Во всяком случае, она оказалась бесполезной. Об этом говорит хотя бы то, что сам Траян видел необходимость повторить поход в следующем году. Неудача эта кажется тем большей, что силы парфян были разобщены и римляне не встретили, во всяком случае сначала, серьезного отпора. Но как только парфяне нашли способ объединиться, все изменилось — разгорелось антиримское восстание, заставившее императора трубить отступление. Его войска потерпели ряд поражений, самым чувствительным из которых стала гибель легионов Максима. Впрочем, подробное, в деталях, историческое исследование о кампании Траяна еще впереди.
Глава XI
Гибель Парфянской империи
С восшествием на престол нового императора Адриана, приходившегося Траяну двоюродным племянником, внешняя политика Рима круто изменилась. Не склонный, в отличие от дяди, к завоеваниям, Адриан тут же отказался от претензий на новые провинции, вернул их парфянам и уже осенью 117 года, посчитав, что дела на Востоке завершены, отправился на Дунай. Таким образом, граница между Римом и Парфией вновь пролегла по Евфрату{689}. В то же время, дабы восславить военные успехи Траяна, Адриан учредил Парфянские игры, которые происходили в течение многих лет{690}.
Парфия хотя и получила подарок от Адриана, все равно, насколько можно судить, лишилась в результате внутреннего раздрая некоторых своих территорий. Так, известно, что к Адриану были отправлены послы из Бактрии{691}, что, вероятно, говорит об обретении ею независимости. Как только римляне ушли, вновь, судя по всему, началась ожесточенная борьба за власть между Хосроем и Вологезом II. Постепенно в нее оказались втянуты и римляне, и к 123 году возникла угроза новой парфянской войны. Адриан, который весьма дорожил установившимся миром, прибыл к Евфрату и сумел успокоить ситуацию{692}. Видимо, в качестве акта миролюбия в 128/129 году римский император освободил дочь Хосроя, плененную Траяном десять с лишним лет назад при взятии Ктесифона, и пообещал отдать золотой трон{693}. Тем не менее год этот оказался для Хосроя несчастливым — видимо, он вынужден был окончательно уступить власть Вологезу и, возможно, даже умер; во всяком случае, мы не знаем монет Хосроя, выпущенных после 128/129 года{694}.
Вологез, который еще при Траяне завладел частью территории Армении, около 136 года вынужден был воевать с аланами{695}, которые, подстрекаемые иберийским царем Фарсманом II, напали на Албанию, затем вторглись в Мидию Атропатену и пошли дальше в Армению и Каппадокию. Вероятно, об этом нашествии аланов упоминает арамейский летописец Мешихазеха{696}. Он пишет о войске, которое напало на Гордиену. Против этого войска выступила 20-тысячная парфянская армия, набранная Вологезом в Ктесифоне. Командовали ею царь Адиабены Рахбахт и полководец, которого Мешихазеха называет «Аршак» (как мы знаем, это тронное имя, но в данном случае речь не идет о парфянском царе). Врагу удалось заманить парфян в западню, и спастись — стараниями Рахбахта, который бился геройски и сам погиб в сражении, — смогли немногие. После этого перед врагами парфян открылась дорога на Месопотамию. Но тут фортуна оказалась на стороне парфян, так как вдруг на родные места их врагов напал еще один народ, и они ушли на восток, чтобы защитить свою территорию. Надо полагать, что либо народ, напавший на Гордиену, либо те, кто напали на этот народ, либо и те, и другие были аланами. Есть сведения, что Вологез, не в силах остановить алан силой, безуспешно пытался откупиться от них. Настоящей же преградой на их пути стали римские войска, расквартированные в Каппадокии, которыми командовал историк Флавий Арриан, бывший тогда здесь наместником. Поскольку участие иберийского царя в этих событиях было очевидно, Вологез (что лишний раз подчеркивает приемлемые в это время отношения Парфии и Рима) пожаловался на Фарсмана Адриану{697}. Тот и сам был настроен к Фарсману враждебно, так как территориальные претензии иберийского царя касались земель, находящихся под римским протекторатом. Фарсман был приглашен в Рим, но ответил отказом, резонно рассудив, что ничем хорошим для него это не кончится. После этого он и Адриан обменялись оскорблениями{698}.
Монета с изображением Вологеза III
Следует заметить, что, по данным нумизматики, между 128/129 и 147 годами, то есть в период между последним следом в истории Хосроя и концом правления Вологеза II, на территории Ирана был еще один царь — Митридат IV, о котором в письменных источниках упоминаний нет. Имя его нам сообщают бронзовые монеты с легендами на пехлеви и изображениями орла, буйволов, коней{699}.
После смерти в 138 году Адриана императором стал усыновленный им Антонин Пий. Во время его правления на парфянской границе царило спокойствие — по крайней мере не происходило ничего, что могло бы привлечь внимание римских историков. В мае 148 года в Парфии начал чеканить свои монеты Вологез III, которому трон, вероятно, достался после смерти отца по наследству, то есть без борьбы{700}. Он правил примерно до конца марта 192 года, причем начал свое правление весьма воинственно, с планов подчинить себе всю Армению. Поход против армян, по утверждению античных авторов, не состоялся лишь потому, что его предостерег от этого в своем письме Антонин Пий{701}. Но как бы то ни было, для Рима это был тревожный сигнал, на который надо было реагировать, и в Сирию в качестве предупреждения парфянам были посланы дополнительные войска{702}.
Впрочем, римляне имели достаточно свидетельств о внутренней слабости Парфии и чувствовали себя вполне уверенно. В это же время Антонин принимал посольство от гирканцев и бактрийцев{703}, ощущавших себя властителями собственных территорий и действующих без оглядки на Парфию. Чуть позже римляне возвратили в Осроену престарелого Абгара VII{704}, который после кампании Траяна скрывался от парфян в Бактрии или Гиркании. О слабости парфян говорит и отказ Антонина вернуть золотой трон Хосроя, хотя это уже было обещано Адрианом{705}.