— Боялся, что сбежишь, — говорит он, усмехнувшись.
— Не сбежала, — кривлю губы в улыбке.
— Вижу, — произносит он. — Моя машина на парковке.
— Я не поеду на машине, — сдерживаю улыбку — Меня укачивает. Предпочитаю только в метро.
— Метро? Ты серьезно? — смотрит на меня, выгнув бровь.
— Какие шутки! — восклицаю я и хватаюсь рукой за сердце.
— Я не поеду на метро! — зло смотрит на меня.
— И что предлагаете? — скрещиваю руки на груди.
— На моей машине.
— А если меня укачает? — хлопаю глазами.
— У меня есть в машине леденцы. — отвечает обыденно.
— Девушки любят пососать? — спрашиваю без задней мысли.
— Любят. — отвечает, улыбаясь — Обожают!
— М-да уж, — вздыхаю я. — Пошлите! С вас леденцы.
Нет, меня не укачивало в машине, просто решила раз мне можно, то немного поиздеваюсь над Воронцовым.
Но сил нет, поэтому быстро сдалась.
Да, и как вспомню про потных людей в метро, сразу же хочется прекратить издевки.
Завидев на парковке машину Воронцова, сразу же иду к ней.
— Откуда ты знаешь, что это моя машина? — спрашивает Воронцов за моей спиной — В университет я приезжаю на другой.
Упс.
Это было в досье и на фотографиях, что я получила с досье.
— Ну, так, я же вас преследую, — улыбаюсь и поворачиваюсь к нему.
— Так и думал, — произносит он и снимает машину с сигнализации.
Кажется, пронесло!
— Еще какие-нибудь мысли относительно меня есть? — спрашиваю и сажусь на переднее сидение, жду пока Воронцов обойдет машину и сядет и лишь тогда продолжаю: — Что-то обо мне знаете кроме фамилии и имени.
— Ты живешь с бабушкой, — произносит он, после того как выезжает с парковки. — Расскажи о себе.
— Я не хочу, — отворачиваюсь к окну.
— Ладно. Обо мне хочешь, что-нибудь узнать? — спрашивает спокойно и протягивает мне пачку леденцов, что валялась на передней панели машины.
Предусмотрительно.
Запомнил.
Заботливый.
Машину наверно не хочет, чтоб испачкала.
— Я знаю достаточно, — отвечаю, улыбнувшись и достаю из пачки яблочный леденец.
— Да ладно! — восклицает он — Ну удиви меня. И если можно дай желтый леденец.
— Воронцов Кирилл Сергеевич, — начинаю я, развернув желтый леденец и протянув его Воронцову. Тот открыл рот и мне пришлось самой положить ему конфету в рот. Вот же наглец. — Родился 6 ноября 1992 года. Не замужем. Детей нет. Родители Нина и Сергей Воронцовы. Есть сестра Мария Воронцова.
— Неплохо, — признает он. — Только это знает каждый. Нужно, что-то личное.
— Такого не знаю, — пожимаю плечами.
— В детстве я подрался с другом и заработал огромный шрам на бедре, упав на железный поваленный забор, — начинает Воронцов — Ева, расскажи теперь ты хоть что-нибудь.
— Моё полное имя Мицкевич Ева Викторовна. Мне двадцать один. Живу с бабушкой. Работаю официанткой. — замолкаю.
— Это все?
— Это все, что я могу позволить себе рассказать вам, — грубо отвечаю я.
— Давай на ты. — предлагает Воронцов.
— Но зачем? — спрашиваю, взглянув на него.
— Мы едем к моим родителям как пара, — отвечает, как ни в чем не бывало.
— Нет, я не об этом. Зачем вам нужен был этот спор?
— Маша мастер манипуляции. Она меня просто сделала, как дурака, — коротко смеется от чего на его щеках появляются милые ямочки.
Интересно, а в детстве у него были такие же милые ямочки? Он любил улыбаться или стеснялся?
Ева, о чем ты думаешь?
— Почему как? Вы и есть дурак… — смотрю на него и секунду любуюсь его профилем. — Нельзя доверять первому встречному. — зачем-то говорю я.
— Ты о чем? — поворачивает голову в мою сторону ненадолго.
— О том, что если бы на моем месте была другая девушка? Та, что хотела бы разбогатеть на вашем… — Воронцов бросает на меня короткий предупредительный взгляд — … твоем имени? А вдруг это человек, который хочет втереться тебе в доверие и убить?
— Но ты ведь не такая? — смотрит на меня.
Такая…
Я именно такая…
— В жизни может случиться все, — вместо ответа говорю я.
— Ева, если тебе есть что сказать, то говори! — как будто почувствовав меня, посерьезнев сказал Кирилл Сергеевич.
— В детстве родители подарили мне щеночка хаски. Я назвала его Халистр. Думала, что мы будем вместе гулять, играть, но он не был таким, как я хотела. Халистр любил моего отца больше меня и все время проводил с ним. Он был собакой отца. Но в один момент, он… — замолкаю не в силах продолжать.