— Прошу, — открыв дверь полностью, приглашает Воронцов.
Делаю пару шагов и оказываюсь в полностью темном коридоре. Слышу, как в квартиру заходит и сам Воронцов, а затем щелкает выключатель.
Мы оказываемся в небольшой практически серой квартире-студии. Тут веет холодом и одиночеством. Уютно, но чувствуется, что тут редко бывают. В квартире нет души и тепла, который обычно присутствует в домах людей.
— Я пока пойду вещи соберу, а ты можешь себе кофе сделать. Пошарь по ящикам и найди все нужное, — говорит Воронцов.
— Спасибо, — благодарю его, но он уже скрылся в спальне.
Пройдя до кухни быстро нахожу все необходимое, только вместо кофе решаю сделать чай. Наполняю чайник водой и ставлю на специальную подставку, что греет воду.
Минуту честно жду, но потом, чтобы скоротать время, начинаю перемывать посуду из раковины.
Ну а что? Мне не сложно. Там всего три кружки и одна тарелка.
— Что ты делаешь? — ловит меня за мытьём кружки Воронцов.
От неожиданности подпрыгиваю и чуть ли не разбиваю последнюю немытую кружку.
— Мою кружку! — разворачиваюсь и демонстрирую ему намыленную посудину.
— Зачем? — спрашивает непонимающе и пройдя к шкафу, где набор посуды — Тут есть чистые.
— А тут есть грязные, — с улыбкой смотрю на него.
— Вживаешься в роль девушки? — спрашивает рассмеявшись.
— Немного, — отвечаю улыбнувшись искренне.
— И как это быть девушкой Кирилла Воронцова? — самодовольно улыбаясь, спрашивает. — Нравится?
— Не очень, — признаюсь — Не убирает, цветы не дарит, милых сообщений не пишет, всяких смешных прозвищ не дает.
— Ну для уборки у меня домработница есть, которая приходит два раза в неделю. А другое мы быстро исправим… Вонючка.
— Вонючка? — пищу я.
— Ну да, сама же прозвище хотела, — конкретно издевается он
— Если я Вонючка, то ты Индюк! — заявляю я и демонстративно иду к дивану. Плюхаюсь в него спиной к хозяину дома и сижу скрестив руки на груди.
— Какой чай будешь, Вонючка? — спрашивает спустя пару минут, когда чайник подал сигнал о выключении.
— Зеленый, Индюк!
— Вонючка, — зовет он меня, но я не оборачиваюсь — Вонючка!
— Ты как маленький ребенок! — повернувшись заявляю я. — Даже хуже.
— А зачем мне строить из себя того, кем я не являюсь? — спрашивает Кирилл Сергеевич и ставит кружки с нашим чаем на журнальный столик — Мне хватает того, что я делаю то чего от меня ожидают. А уж как говорить с тем или иным человеком я решаю сам.
— Тут ты прав, но зачем обижать человека, который помогает тебе, — надуваю губы.
— Не знаю, — берет кружку с чаем и улыбается — Просто с того момента, как мы поднялись в мою квартиру ты скованная и чересчур спокойная.
— Хочешь, чтобы я стала буйной и разгромила тут все? — улыбаюсь во весь рот и заставляю Воронцова также улыбнуться в ответ.
— Нет, хотел проверить ту ли я Мицкевич в свою квартиру привел. Та, что моя студентка уже давно учудила бы хоть что-то, — прячет улыбку в кружке чая.
— Смешно! — натягиваю улыбку — Почему тут так темно? — спрашиваю про квартиру — Красиво конечно, но как-то пусто. Безжизненно.
— Это простая квартира, — отвечает он мне — Я тут только сплю и завтракаю.
— Это не простая квартира. Это дом! Место, в которое вы должны возвращаться и хотеть сюда.
— Я и так сюда возвращаюсь, — делает последний глоток чая.
И как ему удалось выпить такой горячий чай за пару глотков?
— Потому что спишь тут?
— Да, — ставит кружку на журнальный столик и откидывается на спинку дивана.
— Кирилл Сергеевич, вы меня не понимаете! Дом, это место, что отражает человека. Показывает его сущность. — делаю глоток и затем продолжаю — Для меня дом это там, где мы живем с бабушкой сейчас и я каждый раз бегу домой, потому что там моя комната и моё личное пространство. Место, в котором я могу спрятаться от всего мира. А еще там есть бабуля, — улыбаюсь воспоминаниям — Она приготовит мне сырники, а потом будет сидеть напротив и смотреть как я их ем — от понимания, что возможно этого больше не случиться, на глаза наворачиваются слезы.
— Ты хочешь туда возвращаться, потому что там твоя бабушка. У меня же нет того, к кому я хочу вернуться.
— Так найдите! Заведите кота или собаку на крайний случай, — предлагаю я. — И прекратите разменивать свою жизнь на одноразовые развлечения!
— Мицкевич, ты учишь меня жизни? — спрашивает, выгнув бровь.