От Одри Жас узнала, что когда люди ранят или разочаровывают тебя, надо как можно больше стереть из своей памяти. Просто выбросить. И она освоила этот метод. Она никогда не думала о том, что случилось с Гриффином Нортом. Никогда не пыталась представить, что он делает или кем он стал.
А разве не этим ты занимаешься теперь? – дразнила ее Одри. – В любом случае, – добавила она, – он был тебя недостоин.
Жас и Гриффин повстречались в колледже. Он был на два года старше ее. Когда она поступила в аспирантуру, то оказалась в трех часах езды от места, где Гриффин защищал диплом. Каждые выходные он приезжал повидаться с ней. Но Жас была плохим водителем, и мысль о том, чтобы остаться одной в машине, пугала ее. А если видения навестят ее в тот момент, когда она будет за рулем? Поэтому по выходным Жас ездила к нему на свидания на автобусе. И стараясь побыть с ним подольше, возвращалась домой последним автобусом – в воскресенье в семь вечера. Перед уходом она постоянно забывала поесть, а когда возвращалась в школу, то столовая была уже закрыта.
Однажды вечером, когда она садилась в автобус, Гриффин сунул ей бумажный пакет. Сев на свое место, она его раскрыла. В пакете был бутерброд, завернутый в вощеную бумагу и перевязанный белой лентой, которую она, должно быть, забыла у него. На ленте он написал: «Не хочу, чтобы ты голодала из-за меня».
Мама была не права. Гриффин был вполне ее достоин. Проблема состояла в том, что он сам так не думал, поэтому и ушел от нее.
Жас носила ленту в бумажнике, пока та совсем не истрепалась. Потом она спрятала ее в шкатулке для драгоценностей и хранила до сих пор.
Самоубийство матери стало для Жас первым уроком потерь. Гриффин, совсем молодой человек, разделявший ее страсть к мифологии, дышавший ароматом древних лесов и прикасавшийся к ней, словно к драгоценности, стал последним уроком.
Робби что-то сказал, но Жас не расслышала его.
– Прости, что ты сказал?
– Думаю, врачи ошибаются насчет того, как мало он помнит.
– Еще бы ты думал иначе. Ты же граф Tourjours Droit, – засмеялась Жас. Она придумала ему прозвище «Граф Всегда-Прав», и оно понравилось родителям и дедам. – Куда этим врачам с их образованием до тебя!
Теперь засмеялся Робби. Еще ребенком он менял правила и обычаи так, что всегда оставался прав. Иногда это веселило ее, иногда бесило, в зависимости от ситуации. Когда ему было восемь лет, а ей одиннадцать, Жас провела сложную церемонию в саду, отделявшем дом от парфюмерного магазина. С помощью зонтика посвятив брата в рыцари, она нарекла его этим именем.
– На этот раз папа тебя узнал?
– Он четко знает, что я тот, кто заботится о нем, – каждое слово было исполнено боли. – Но едва ли он понимает, что я его сын.
Жас не хотелось этого слышать. Образ отца, который представил ей Робби, будет преследовать ее много дней, просачиваясь сквозь стену, которую она воздвигла.
– Несмотря на все, что отец забыл, он по-прежнему помнит наизусть рецепты духов и напоминает мне про маленькие секреты, связанные со смешиванием различных ароматов, – продолжил брат. – Он разучился читать, но точно знает, сколько капель розового масла надо смешать с эссенцией ванили. И когда он говорит о своих рецептах, то всегда произносит: «Приготовь один флакон специально для Жас».
Робби широко улыбнулся. Доброта брата была его самым большим украшением. Но, несмотря на такое признание, его способность видеть хорошее в каждом раздражала Жас, когда речь заходила об отце. Тот был эгоистом, причинившим им всем немало боли.
– Давай поговорим о чем-нибудь другом, – предложила Жас.
– Нам надо поговорить о нем.
Она покачала головой.
– Не теперь. Не здесь. Это выглядит неуважительно.
– По отношению к маме? – Робби казался растерянным.
– Да, по отношению к маме.
– Жас, ее тут нет. Она нас не слышит.
– Спасибо, что напомнил. Ну, если так, продолжай. Закончи то, что хотел рассказать про отца. Он не знает, кто ты такой, но помнит мое имя…
– Послушай, нам надо поговорить об этом.
Она сделала глубокий вдох.
– Ладно, прости. Рассказывай.
– Иногда у него такой напряженный взгляд, словно он пытается разом включить все клетки своего мозга, сосредоточившись на какой-то мысли. Иногда, в какие-то мгновения, ему это удается. Но когда ему это не удается, он переполнен отчаяньем. Жас, иногда он плачет, – последние слова Робби прошептал.