Парфюмер

РИШИ. А куда исчезли крестьяне?

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Бесследно…

РИШИ. А мы не того… не… это… не исчезнем?

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Как можно, господин Риши! Оно в клетке. Оно не опасно. И с вашим положением… Оно не посмеет…

РИШИ. А то не хотелось бы…

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Галерея гарантирует, господин Риши.

РИШИ. Показывайте.

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Сейчас, господин Риши!

Забегал, засуетился.

РИШИ. Лаура, встань рядом.

ЛАУРА. Но, папенька!

РИШИ. Лаура!

Лаура встает рядом с Риши.

Тайад-Эспинас сдергивает ткань с клетки Гренуя.

Риши и Лаура издают вздох изумления.

Гренуй сидит к ним лицом, вцепившись в клетку. Он смотрит на Лауру с зажмуренными глазами. Не шевелится.

Лаура закрывает лицо руками, смотрит на Гренуя сквозь пальцы.

ГОЛОС. Нога болит…

Риши и Лаура подпрыгивают.

А Риши даже слегка вскрикивает.

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Замолчи! Это я не вам, господин Риши. Это я ему, господин Риши. Там — Человек-слон, господин Риши. У него вода в теле, в особенности в ноге, и давит.

Риши кивает.

ЛАУРА. Папенька, оно безобразно!

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Вершина уродства. Пятнадцать франков и газета.

РИШИ. Похоже на беглого галерника. Почему оно не двигается?

ЛАУРА. Совсем не двигается.

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Спит, поди. Сейчас…

РИШИ. Надобно разбудить…

ТАЙАД-ЭСПИНАС. С превеликим удовольствием, господин Риши.

Тычет в Гренуя палкой.

Гренуй Не реагирует.

Тайад-Эспинас рычит, бьет палкой, скачет перед Гренуем.

Вдруг Гренуй отпускает решетку, открывает глаза.

ГРЕНУЙ. Лаура…

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Ааааа! Проснулся?!

ЛАУРА. Оно что-то сказало, папенька.

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Рычит…

РИШИ. Оно прямоходячее?

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Затруднительно сказать.

РИШИ. Пусть попрыгает.

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Никак невозможно, господин Риши. Даже при вашем положении. Не дрессировано. Пока…

РИШИ. А вы палкой…

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Возможны последствия, господин Риши… Клетки не совсем прочны…

РИШИ. Тогда не надо палкой. Закрывайте.

ЛАУРА. Но, папенька…

ГРЕНУЙ. Лаура…

ЛАУРА. Опять говорит.

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Рычит.

РИШИ. Пойдем, Лаура.

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Давайте я попрыгаю, господин Риши?

РИШИ. В другой раз.

ТАЙАД-ЭСПИНАС. А не хотите ли Человека-слона еще? Или близнецов приросших? Тоже щекочущие экземпляры.

РИШИ. В другой раз…

ТАЙАД-ЭСПИНАС. А Человека-червя? Или персонально для вас — Луизетта… (Шепотом.) О шести, так сказать, женских… прелестях… Очень пикантное зрелище. Можно даже сравнивать с газетами…

РИШИ (задумывается). В другой раз. (Берет Лауру за руку, уводит.)

Тайад-Эспинас поспешает за ними.

ТАЙАД-ЭСПИНАС. Вам понравилось, господин Риши?

РИШИ. Любопытно. В особенности для пытливого ума.

ТАЙАД-ЭСПИНАС. В особенности для такого, как ваш, господин Риши. Чудеса природы и прочее. Раз уж вам понравилось и было любопытно, господин Риши, то не могли бы вы, пользуясь, так сказать, чуть-чуть своим положением, замолвить за меня словечко в совете. Это по вопросу орешков, которые я продаю для угощения экспонатов, а вынужден платить налог, как с орешков, которые идут для публики. Не моя вина в том, что эти орешки некоторые из низших сословий поедают сами и даже уносят с собою…

РИШИ. Я рассмотрю вашу просьбу…