Побережье Остракии планомерно зачищалось уже седьмые сутки. Отряды боевых чародеев не успевали вступать в бой — легионы Паргорона появлялись, наносили удары и тут же исчезали. Улетучивались в Туман, исчезали за Кромкой.
Уже больше года это происходило по всему Парифату. Демоны нападали буквально повсюду. Иногда огромными, почти неодолимыми силами, целыми легионами по сто тысяч боевых демонов. А иногда только когортами или вообще малыми диверсионными группами.
Они воевали рассеянной сетью. Наводили страх, сеяли террор. Крушили отдельные города, ломали порталы, били по ключевым точкам. Им не требовалось уничтожать или захватывать империю, какие-то материальные сокровища. Они хотели только запугать всех, сломить сопротивление, лишить Парифат военной силы — а потом брать добычу тепленькой.
— Дамы и господа, мы ведем нашу проесводку с мола Хоризагена, одного из красивейших городов молодого континента… а, тля, уберите его от меня!..
Журналистка дико заверещала, прикрываясь от летучего аргера защитным экраном. Вскинув пальцы, она сложила знак и швырнула в демона отражающее заклятье. Того отбросило, но он тут же ринулся на девушку снова… и был пронзен очищающим клинком. Выпрыгнувший из Тени летучий чародей несколько секунд давил аргера в призрачном захвате, а потом втянул в колбочку-поглотитель.
— Барышня, ушли бы вы за шпили, — устало сказал он. — У вас ведь даже добивалки нет.
Журналистка бросила взгляд на черный треугольник, висящий у чародея на груди. Так называемое «Горькое спасение», амулеты-чакроразрушители. Их начали выдавать участникам боевых действий несколько лун назад. Демоны наступали неумолимо, собирали свою ужасную жатву — и император Абраксол приказал лишить их хотя бы добычи.
Это добровольно. Носить добивалки никто не заставляет. Мало хорошего в том, чтобы душа в момент смерти разрушилась и отправилась сразу на Кровавый Пляж.
Но альтернатива еще хуже, поэтому бойцы носят амулеты почти поголовно. Надевают непосредственно перед сражениями.
Летучий чародей огляделся. Битва подходила к концу. Из Бриарогена телепортировали подкрепление, явился сам Арикед Черный, и демоны растворялись в воздухе. Несколько гохерримов пустили огненные вспышки, а их самый главный швырнул в воздух здание, подцепив его громадным гарпуном.
Но они все-таки отступают. Снова.
— Несколько слов для наших проезрителей! — набросилась на летучего чародея журналистка. — Как вас зовут, сколько вам лет, в каком отряде служите?! Что можете рассказать о ходе войны?!
— Звот Бецалли, тридцать восемь лет, Пятый Охранительный, — неохотно представился чародей. — А рассказать… что рассказывать?.. Воюем. Защищаем империю.
— О, мы в эфире?! — подлез к нему другой чародей. — Мама, мама, мир тебе!.. Я в Остракии! Мы опять победили, я вечером отзеркалюсь!
Журналистка отвела назад лучевую линзу, чтобы захватить в сферу обоих героев. Этот второй был намного моложе, и уже обзавелся алмазическим протезом вместо ноги, но улыбался весело, задорно.
— Что можете сказать нашим проезрителям?! — спросила она у него.
— А… да нормально все! — растерялся паренек. — Здоровья проезрителям! Выдержки! Вы там не волнуйтесь, мы демонам жопу надерем, [цензура] их…
— Довольно, довольно! — перебила журналистка, морщась от писка духа-словоглота. Проесводку смотрели и дети. — Давно воюете? Какие самые сильные впечатления?
— Давно, давно, — закивал юноша. — Вторую луну. Вот, ногу мне гохеррим оттяпал. Но это не так уж плохо, я-то ему оттяпал башку!
Он дико, чуть безумно заржал. В глазах запрыгали маленькие бушуки. А журналистка донельзя обрадовалась удаче — редко удается встретить того, кто сумел убить гохеррима. Даже для боевых чародеев эти твари почти неуязвимы.
— Меня Каан зовут! — торопливо пожал журналистке руку юноша. — Я ваши сводки обожаю, мы их всем отрядом смотрим!
По молу шагали мастеровые големы. Убирали обломки, расчищали портальный зев. Несколько магов-чистильщиков озаряли воздух, уничтожали остаточные миазмы. Демоны одним своим присутствием загрязняют эфир, а тут все-таки город, населенный пункт. Если все оставлять как есть, люди потом будут болеть, а дети могут рождаться с уродствами.
— Так, это что здесь? — окликнул Бецалли и Каана высокий полуэльф. — Пресса?.. Прессу убрать.
— Нельзя убирать! — заволновалась журналистка. — Люди должны видеть успехи на фронте, им это нужно, как никогда! Приказ командования!