Гаштардарон сделал вид, что не слышит этих воплей. Демкельдегрор криво ухмыльнулся и что-то зашептал ему на ухо.
Клюзерштатен поджал губы и сузил глаза.
— Что, козлятина, доскакался? — заржал кто-то. — Спляши для нас! Астралку дам!..
Клюзерштатен заколебался. Какая-то гордость в нем еще осталась. Но гохеррим поднял палец, сверкнула искра… одно движение — и целая астралка перейдет на счет Клюзерштатена.
И на его счету будет целая астралка!
Клюзерштатен неохотно запрыгнул на стол и начал танцевать. Наливали ему сегодня щедро, трезветь он не хотел, так что движения были… нелепыми. Он не особо и старался.
— Э-э-э, давай лучше! — недовольно крикнул гохеррим. — За такое… такое…. такое больше двух эфирок не стоит! Я лучше, вон, хракам денег… ик!.. дам — пусть дерутся!
Гохерримы заржали. Они принялись колотить кружками по столам, выбивая ритм.
— Танцуй, Клюзерштатен! — заорал кто-то еще. — Танцуй, козлиная морда!
Кто-то швырнул в него капустной кочерыжкой. Клюзерштатен поймал ее на лету, на мгновение запнулся, а потом расплылся в ухмылке.
— Сколько мне заплатят, если я суну ее в нос?! — выкрикнул он.
Всем захотелось увидеть козла, танцующего с кочерыжкой в носу. Пьяные гохерримы принялись кидать в Клюзерштатена эфирками. Двадцать, тридцать, пятьдесят… почти собрал астралку!
— Сколько можно ждать, козлиная морда?! — выхватил кто-то шашку. — Давай — запихивай и пляши!
— Ща! — пообещал Клюзерштатен.
Он прыгнул вперед с неожиданной грацией. Хмель из глаз выветрился. Под улюлюканье толпы он подкинул злосчастную кочерыжку и пнул копытом так, что она вонзилась точно в ноздрю гохерриму с шашкой.
— Блыэ!.. — издал тот невнятный звук, еще не поняв, что произошло. Из носа и рта хлынула кровь.
А Клюзерштатен схватил одной рукой бутылку вина, другой — окорок, и побежал по столам, распинывая посуду и отдавливая руки.
— А ну стой! — рявкнул гохеррим с шашкой, прыгая следом. — Выходи на дуэль, трус и подлец!
— Не выйду! — задорно бросил Клюзерштатен.
— Почему?!
— Потому что я трус и подлец!
Он как будто дернул ладонью — и время на мгновение остановилось. Клюзерштатен резко развернулся, выхватил шпагу — и тонкий клинок вошел в живот гохеррима. Тот изумленно кашлянул, брызнул кровью изо рта и подался назад, мгновенно трезвея.
А Клюзерштатен уже удирал.
Гохерримы одновременно разозлились и развеселились. В воздухе сверкнули клинки. Целая толпа пьяных демонов ринулась на одного Клюзерштатена. Они принялись рубить столы и воздух, пытаясь попасть по мохнатым ногам, но он уворачивался ошпаренной кошкой и хохотал, хохотал, хохотал!..
Демоническая сила в «Соелу» под запретом, иначе его пришлось бы отстраивать заново после каждой попойки. Но гохерримы и без нее легко крушили мебель и друг друга. Они моментально забыли, что послужило поводом, и принялись дубасить всех, кто попадался под руку.
Вот уже и Грагголовагг разбил кому-то голову кружкой. Вот уже и Гаштардарон перевернул стол.
А заваривший это все Клюзерштатен вывалился за дверь с трофеями. Его счет поднялся на целых две астралки.
Сегодня он не с пустыми руками!
— Эй, милашка! — окликнул он подпирающую стену самоталер. — Я сегодня при деньгах!
Самоталер зыркнула на него и брезгливо отвернулась. В «Соелу» сегодня целая толпа гохерримов, в том числе вексилларии. Кому нужен этот ощипанный петух, когда на выход скоро попрут жирные фазаны?
— Пф, пхе!.. — мгновенно понял ее мысли Клюзерштатен. — Потом пожалеешь. Я…
Он опрокинул залпом всю бутыль и вытер рот мохнатым запястьем.
— …я т-тя запомню!.. — пообещал он. — Шлюха!
На секунду ему захотелось проткнуть демоницу прямо сейчас. Выхватить клинок, отыграться на ней за все… заодно и счет пополнить. Но из тьмы сверкали глаза других самоталер. Их тут были десятки, они всегда гуляют возле «Соелу».
И тронешь одну — вцепятся все. Самоталер не так могущественны, как ларитры, но дюжина их высосет и гохеррима. Тем более — такого жалкого, как Клюзерштатен.
— Пожалеете, — мрачно пообещал он, уходя прочь. — Все еще пожалеете.
А тем временем Лиу Тайн уже текла в другой мир, сливаясь с туманами Лимбо и частично просачиваясь сквозь Кромку. Мелкие духи и дикие эфирные сущности разбегались с пути ларитры, как рыбешки — от плывущей акулы.
Погас Центральный Огонь, что пылает в центре паргоронской чаши. Вспыхнули на мгновение два желтых солнца, освещающих обычные планеты смертных. Промелькнула бесконечная река Урда, полухаотического мира. И все залило блаженным, струящимся отовсюду светом Сальвана.