А он и шляпу-то уже снял, и рубаху обратно правильно надел, и нечистоты с ног смыл…
— Вот он, грязная пятка, — злобно сказал один чрепокожий.
— Что, донес на нас и радуешься? — толкнул Бубоча другой.
— Выслужился перед прожорами?
— Сколько заплатили?
Вот тут Бубоч пожалел, что не купил нож. Хотя против десятерых боевых демонов ему не помог бы даже нож за одиннадцать астралок.
Были чрепокожие очень на Бубоча злы, видно. Прознали откуда-то, что он на них донес. И что он этим порталом ворочаться будет, тоже прознали.
Откуда прознали? Кабы по их души барин являлся или сам барон Латриум, так они вряд ли бы вот так свободно тут гуляли. Может, из слуг кто барских подслушал, да предупредил? Или просто охота за ними началась, ну они и догадались, что это Бубоч донес?
— А вы что, живые, что ли? — растерянно спросил Бубоч. — Я думал…
— А ты поменьше думай, — прошипел чрепокожий, толкая его в грязь. Торба полетела туда же.
Вот теперь Бубочу очень страшно стало. Все, закончится день совсем грустно. И жизнь, похоже, закончится не особо весело.
Он даже всплакнул. Ладно бы еще его сын убил, родная кровь. Все не так печально. Не безвестно помер бы, вспоминал бы его сын добрым словом. Как вот Бубоч тятьку вспоминает.
— Нам теперь в бега подаваться, за Кромку валить, — сказал чрепокожий, ставя костяную пятку на лицо Бубоча. — Но на дорожку мы сожрем одного болтливого храка.
— Или не сожрем, если сумеешь откупиться, — добавил второй. — Условки нам не помешают. Сколько у тебя на счету?
Бубоч точно знал, что когда он деньги отдаст, его тут же убьют. Все еще не убили только потому, что хотят еще и ограбить. А значит, можно немного время потянуть — они его сначала пытать будут.
— Я храк-то бедный, — попытался он отговориться. — У меня и одной астралки нету.
— Бедный храк с ананасами в торбе, — достал ананас один из чрепокожих. — Это ж закромочное, они дорогие.
— Что ты нам чешешь? — пнул Бубоча другой.
На ногах у чрепокожих шпоры. Вот так пнул — и пропорол кожу. Кровь так и хлынула.
— Машина правосудия ларитр заводится долго, — сказал чрепокожий, выпуская костяные клинки на предплечьях. — И какой-нибудь храк за это время тысячу раз пожалеет, что разинул рот.
Он уже замахнулся снова, как рядом задрожал воздух, и из него выступила полная, очень безобидного вида тетушка в розовом платьице с рюшами. В руках у нее была чашечка чая.
— Машина правосудия ларитр завелась сразу, как только закончился обеденный перерыв, — чопорно сказала она.
Чрепокожие… побежали. Сразу же. Не потратили ни мгновения лишнего, чтобы добить или еще разок пнуть Бубоча — просто с места стартовали, ускорились до предела.
Все низшие демоны боятся ларитр. Да и высшие, в общем-то. Ларитры не такие сильные, как кульминаты, и не такие воинственные, как гохерримы, а смертные вообще не видят особой разницы между ларитрой и другим высшим демоном. Но у них есть козырь, благодаря которому они и занимают нишу администраторов. Ларитры блокируют демоническую силу.
Другим демонам они очень опасны.
И далеко чрепокожие не убежали. Просто упали на землю и тяжело задышали, как будто из них разом выбило и скорость, и выносливость. Пока шмыгающий носом Бубоч собирал в торбу разбросанные покупки, ларитра подошла к чрепокожим и почмокала, отпивая еще чая.
— Госпожа, мы объяснимся! — взмолились чрепокожие. — Мы сами пострадали!
— И ваши страдания только начинаются, — пообещала ларитра.
Чрепокожие начали сбивчиво объяснять, как так вышло, что они убили гохеррима. Мол, совсем озверел центурион, на собственных легионеров, как на скот охотился. Никакой мочи уж не стало, ну однажды и сговорились, набрали кредитов, заманили в укромное место, набросились все разом, да и сладили кое-как.
Ларитра слушала с притворным интересом, участливо даже кивала, и с каждым ее кивком чрепокожие глотали воздух все сильнее. Из них вытягивало жизненную силу.
Чрепокожие тоже это поняли. Один дернулся, вскочил на последних силах. Возможно, заплатил за этот рывок все, что было у него на счету. Последовали его примеру и остальные — преодолели это наваждение, в отчаянной попытке бросились на карательницу.
Но они по-прежнему двигались даже медленней Бубоча. И хотя один все-таки ухитрился полоснуть ларитру костяным клинком, та тут же раздулась ядовитым дымом, развернулась черным облаком — и чрепокожие снова попадали, истошно кашляя.
— Госпожа, прошу о милости! — рискнул воскликнуть Бубоч.