Лицо старого контрабандиста не шелохнулось. Ни одна морщинка не дернулась. В глубине мозга у него заныл датчик тревоги. Он включался всегда, когда все вокруг казалось безмятежным, а потом прямо по курсу вырастал неожиданный сгусток темной энергии, который выводил из строя все системы жизнеобеспечения.
- В школе приходилось не просто, - согласился Барнби. – Но я был старателен, поэтому получил аттестат, а потом выучился на электрика.
За спиной девушки его глаза заметили маленькую девочку, которая бежала за надувным кругом, катившимся по песку, как оторванное колесо грузовика. Малышка задорно смеялась, когда круг почти догонялся, но под порывом ветром снова вырывался вперед.
- Викуся, в воду не лезь без меня! – заорала самка, представившаяся Мартой. Её строгий голос резко контрастировал с недавним мурлыканием.
- Дочка, – объяснила девушка. – Ей пять и я забочусь о ней одна. Наш папа решил искать новую жизнь где-то в Индии…
Барнби с тревогой заметил, как недавно смеющееся лицо изменилось на гримасу, полную грусти. Они искал в голове варианты адекватной рефлексии.
- Да, это печально, – наконец произнес межгалактический контрабандист, выбрав нечто нейтральное. Такое, чтобы не приближать самку к себе, но и не вызывать у неё злости.
Однако он все еще не понимал, как устроен женский пол, поэтому вновь был застигнут врасплох, когда на секунду отвел взгляд, наблюдая, как девочка в прыжке настигает круг уже в воде.
Тепло чужой руки на груди заставило пульсометр пропикать пять раз.
- Ты такой чуткий, – сказала девушка, продолжая касаться его.
Ситуация была опасной, времени на медитацию не оставалось. Барнби хладнокровно перехватил тонкое запястье и аккуратно, но твердо отвел женскую руку в сторону.
- Пожалуйста, не касайся меня. Мне не комфортно.
- Ой, извини, – девушка вся подобралась, как цветок, закрывающий на закате бутон. – Я такая дура. Подкатываю к тебе….
Её плечи вздрагивали. Пульсометр вновь пикнул, высветив 89. Барнби мысленно чертыхнулся, проклиная долбанную самку, решившую разводить сопли в столь ответственный момент.
- Зачем ты плачешь? – спросил он ровным голосом, за которым можно был угадать сочувствие, хотя настоящий, истинный Барнби, замаскированный медитацией, пребывал вне себя от гнева.
- Я тебе не нравлюсь, поэтому и плачу!
Проблема Барнби была в том, что хотя он и знал свою истинную сущность, но в человеческом теле его древняя индивидуальность тесно скручивалась с сознанием того, что окружающие называли Сильвио Компани. А этот тупой нелюдимый электрик конечно не мог не отметить идеальный круглый зад девушки Марты и то, как настойчиво она к нему клеится.
- С чего ты взяла, что мне не нравишься?
Пульсометр быстро пропикал три раза. Столь откровенный разговор с самкой приводил молодое тело, напичканное гормонами, в крайне неустойчивое состояние, подобное состоянию звезды в момент полного выгорания водородного горючего.
-Ты холодный и грубый! – девушка чуть-чуть отстранилась от Барнби, показывая свое условное недовольство. А оно было конечно условным, поскольку далеко она все равно не отползла.
- Я стараюсь оставаться стабильным, - признался Барнби. – Так надо. Ты не поймешь.
- Ты говоришь, как долбанный робот. Я всегда знала, что ты не такой, как все. Чувствовала. Я никогда в жизни не заговаривала с мужчиной первой. Но тут. …Ты чем-то меня притянул. Всегда отстраненный. Как будто ничто вокруг тебя не волнует. И как будто ты знаешь что-то, чего не знает никто. И у тебя всегда есть какая-то мощная цель в жизни….Я пока не знаю, какая… У тебя нет ни машины, ни дома на берегу…И судя по всему ты просто электрик, но эта цель….она есть…я знаю….
Барнби прицельно сверлил взглядом её синие глаза и постепенно улавливал едва заметную пульсирующую боль в животе, которая скоро должна была разрастись в жуткий приступ чигуйского рака.
- А почему ты решила сделать это именно сейчас? – Барнби остро ощущал в воздухе запах проделок Курасо.
- Потому что чувствую, что или сейчас или никогда.
- Вот как!? И каким образом это ты чувствуешь?
- Не знаю, просто чувствую и всё. Сегодня ты немного другой. Словно ждешь чего-то.
Щупальца боли устремились от живота к паху и дальше по правой ноге до самой коленной чашечки, где остановились с секундной паузой, после которой случился взрыв болевых импульсов. Барнби моментально вытащил из пляжного рюкзака порядком искусанную палку и крепко закусил её челюстями.