1
Уоррен в очередной раз исследовал карту и прочертил на ней маршрут их путешествия. Две недели, которые они провели в Курдистане, пропали зря, но как нужно было действовать дальше, он не представлял. Конечно, можно было наткнуться на Спиринга случайно, но был лишь один шанс из ста.
Поэтому они вернулись в Тегеран, где Уоррен рассчитывал получить какую-нибудь новую информацию. Он провалился, и провалился с треском. Каждый раз, когда ему надо было писать Хеллиеру об очередной неудаче, он мрачнел. Единственное, что утешало, — успехи Эббота и Паркера — его идея подстраховки, в конце концов, себя оправдала. Но сейчас связь с ними совершенно прервалась, и Уоррен не знал, что и подумать.
Джонни Фоллет воспринимал все философски. Его не волновало ничего, пока ему платили. Он вполне наслаждался своим пребыванием в Тегеране, для него это был своего рода экзотический отпуск. Он шатался по улицам, глазел по сторонам и вскоре даже обзавелся кое-какими знакомыми.
Бен Брайен волновался, хотя вся ответственность лежала на Уоррене. Вместе с ним он долго просиживал за картой северо-запада Ирана, пытаясь разгадать, где Спи-ринг провалился как сквозь землю.
— Это бесполезно, — не раз говорил он. — Если б эта карта соответствовала британским стандартам, у нас была бы надежда. А так… Половина здешних дорог даже не нанесена на нее.
— Ну и что же будем делать? — спрашивал Уоррен.
Но Брайен не знал, и они вяло продолжали свои поиски. Энди Тоузьер тоже был озабочен. Он все время проигрывал Джонни Фоллету и оттого был не в духе. Суммы, правда, были небольшие, но Энди раздражало то, что Фоллет выигрывает постоянно. Он поделился с Уорреном.
— Играем-то мы справедливо, а он постоянно выигрывает.
— Я бы не стал доверять Джонни, — сказал Уоррен. — А какая игра?
— У нас у каждого своя монета. Мы их не кидаем, а по очереди показываем — орел или решка. Понятно?
— Ну, пока понятно, — осторожно сказал Уоррен.
— Так, — продолжал Тоузьер. — Теперь, если я показываю решку, а он орла, он платит мне тридцать фунтов. Если я показываю орла, а он решку, он платит мне десять.
Уоррен подумал.
— Это два из четырех вариантов.
— Правильно, — подтвердил Тоузьер. — Остальные два — оба орла или обе решки. В этом случае я плачу ему двадцать фунтов.
— Подождите-ка, — перебил Уоррен и начал что-то чиркать на листке бумаги. — Всего четыре возможности, из которых в двух можете выиграть вы, а в двух — он. Если мы признаем все возможности равными, а так оно и есть, то вы выигрываете сорок фунтов, и он сорок. Мне кажется, все справедливо.
— Почему же тогда, черт возьми, он все время выигрывает? — вопрошал Тоузьер. — Я уже проиграл ему почти сто фунтов.
— Вы хотите сказать, что вы никогда не выигрываете?
— Нет, нет. И я выигрываю, но он — чаще. Это как качели, но он, получается, весит больше, чем я, и мои денежки рекой стекаются к нему. Но меня просто бесит — я никак не могу разгадать его трюк.
— Может, вам лучше прекратить играть?
— Пока не выясню, не прекращу, — заявил Тоузьер. — Вначале я думал, что он использует монету с двумя решками, но, черт побери, это для него же хуже, ведь и я могу смухлевать. — Он ухмыльнулся. — Я готов пожертвовать еще сотней, чтобы разгадать этот секрет. Это выгодная игра, я и сам мог бы нагреть руки, если б разобрался, что к чему.
— У вас будет много времени на игру, — сказал Уоррен с горечью. — Кажется, наша затея провалилась.
— Я и сам думал об этом, — сказал Тоузьер, — и мне пришла в голову такая идея. Что, если прощупать ту аптекарскую базу, где Спиринг заказывал медикаменты? Они ведь отпускали ему товар, значит, должны знать его адрес. Он у них где-нибудь записан, и нам надо найти способ извлечь его.
Уоррен устало посмотрел на него:
— А как? Разве что устроить взлом?
— Что-нибудь вроде этого.
— Я тоже об этом подумывал, — признался Уоррен. — Но как мы найдем то, что нам нужно? Ведь они же ведут записи на фарси, а мы в нем ни черта не смыслим.
— Черт, вот этого я не учел, — согласился Тоузьер. — Болтать я еще кое-как умею, но читать эту бодягу я не могу. — Он взглянул на Уоррена. — Что, может, я поговорю все же об этом с Джонни?
Уоррен был в нерешительности.
— Ладно, только в общих чертах, — наконец сказал он. — Я не хочу, чтобы он знал слишком много.
— Я ему скажу ровно столько, сколько ему следует знать. Но пора ему уже что-нибудь сделать. Он хороший пройдоха, и если мы никак иначе не можем получить нужной нам информации, пусть Джонни раздобудет ее, он знает, как и с кем поговорить.
Тоузьер поговорил с Джонни Фоллетом. Тот внимательно выслушал и сказал:
— Хорошо. Дайте мне пару дней. Посмотрим, может, я смогу что-нибудь раздобыть.
Он исчез, растворился где-то на улицах Тегерана и пропадал четыре дня. Когда он вернулся, то доложил Тоузьеру следующее:
— Это можно сделать. Придется немного покрутиться, но сделать это можно. Я думаю, что в пределах недели вы получите информацию.
2
Фоллет придумал такой дьявольский план, что волосы на голове Уоррена встали дыбом. Он сказал:
— Вы извращенец, Джонни.
— Наверное, — небрежно отозвался тот. — Так веселее. Но, ради Бога, я говорю вполне серьезно. Надо действовать с умом.
— Выкладывайте, кого вы нашли.
— Я подцепил одного малого, он помощник управляющего отделом складирования этой фирмы. Он отпускает товары по требованиям и записывает в книгу данные — количество и прочее. Он располагает нужными нам сведениями или, во всяком случае, в состоянии их раздобыть. С деньгами он дела не имеет, они проходят через главную контору. Жаль, потому что таким образом мы теряем шанс подцепить его на крючок.
— А почему бы просто не подкупить его? — спросил Тоузьер.
— Потому что он честен, вот почему. Предположим, мы попытаемся сунуть ему взятку, а он не возьмет. Он доложит своему хозяину, и мы погорели. А если дело дойдет до полиции, мы вообще можем оказаться в опасности.
— Они не скажут полиции, — сказал Уоррен. — Раз они связаны со Спирингом, у них рыльце в пуху. Любая фирма, производящая подобное оборудование и химикалии, понимает, с кем она имеет дело. Уверен, они не такие простачки.
Фоллет пожал плечами:
— Этот Джавид Раки — неплохой малый. Он хорошо говорит по-английски, он образован. Я думаю, что управляющий, когда у него на пятках сидит такой молодой человек, долго не продержится. У него есть только один недостаток, он — игрок.
— Как и вы, Джонни, — сказал Тоузьер с улыбкой.
— Нет, — парировал Фоллет. — Он игрок-простачок. Это не значит, что он дурак, нет. Он научился играть в покер — ребята с газопровода научили его — и играет вполне прилично. Он только что выудил у меня энную сумму, причем я играл всерьез. Он раздел меня вполне профессионально. На эту слабость его и можно подцепить. И уж тогда он все сделает, как миленький.
Уоррен поморщился:
— Неужели нет никакого другого способа?
— Нельзя давать простачкам равные шансы, — назидательно сказал Фоллет и повернулся к Тоузьеру. — Теперь все зависит от видеотехники. Как она работает?
— Она у меня в комнате и работает отлично.
— Я сам должен посмотреть. Пошли, подымемся к вам.
Они все двинулись в комнату Тоузьера, он включил телевизор и показал на видеоплейер.
— Вот он; он уже подключен к телевизору.
— Он записывает все — изображение и звук? — спросил Фоллет.
— Да.
— А каково качество записи?
— Если снимать видеокамерой, немного подрагивает, особенно при движении, а так на экране — все здорово, не отличишь от телепередачи.
— На сколько времени рассчитана пленка?
— На час.
— Этого вполне достаточно. Что ж, давайте сделаем пробную запись.
Они записали какую-то передачу и воспроизвели ее. Фоллет, наклонившись вперед, придирчиво вглядывался вэкран.