Понятия не имею – стресс виноват, двусмысленная близость незнакомого парня или его агрессивная энергетика, только у меня ноги подкашиваются от тяжелеющего в крови голода. Это у меня-то – убеждённой противницы случайных связей. Как бы то ни было, я вполне осознанно тяну время, игнорируя затянувшееся до неприличия нахождение в чужих объятиях.
Становится тяжело дышать. Горячо и возбуждающе как в хорошо натопленной бане или в откровенном сне, когда личность партнёра напрочь размыта сознанием. Когда есть только ощущения и ничего лишнего. Никаких границ. Никаких запретов.
Ещё несколько секунд…
Сашка ошибся, между нами встала не моя холодность, скорее зажатость, боязнь показаться распутной, нелепой. Знать бы, что наутро будет возможность проснуться, я бы сейчас уже напрашивалась к пареньку на жаркий кофе, чтобы узнать, наконец – а как оно с другими?
Впервые приходится жалеть о том, что бодрствую.
Моё дыхание шумно срывается. Наше дыхание шумно срывается. В унисон. И одно это без преувеличения могло бы стать моей самой яркой прелюдией.
Сделав над собой колоссальное усилие, неверными пальцами сминаю крепче край свитера, но оттолкнуть, как того требует здравый смысл, мешает внезапная улыбка незнакомца – наглющая, с налётом абсолютной вседозволенности, она царапает нервы смутным узнаванием. Взгляд испуганным зайцем устремляется вверх – туда, где из-под длинной чёлки голодно поблескивают карие глаза. Смотрят пристально, оценивающе – словно просвечивают рентгеном.
Да чтоб тебя! Прощайте мои платиновые серьги…
Инстинкт самосохранения даёт мне такого резкого пинка, что я одним только чудом умудряюсь не завершить свой фееричный полёт с обледеневших ступенек. В горле пересыхает, когда его ладонь, скользнув за правую полу расстёгнутой куртки, жёстко подныривает под пояс моей юбки.
– Извини, – тихий голос переливается низким хрипом, как после сна или при откровенном флирте. Ну нет! Осознание кому я второй раз за вечер позволяю так развязно себя лапать окатывает волной отрезвляющей брезгливости и ещё чего-то предосудительного, нервирующего.
Да он младше меня как минимум на пару лет – зарвавшийся мальчишка! Но его немигающий, по-мужски твёрдый взгляд давит свинцом, заставляя чувствовать себя растерянной и голой.
– Послушай, Мася, – нарочно кусаю разницей в возрасте, надеясь таким образом сбить спесь с нахально ухмыляющейся физиономии. – Сходи-ка, поищи себе другую жертву. У меня в кошельке только квитанции из ЖЭКа.
– А я кошельки не ворую. Только поцелуи. Для начала…
На последнем слове его голос чуть меняет интонацию и меня буквально подбрасывает от какого-то совершенно дикого смятения. В прозвучавших словах так опасно переплелись угроза и обещание, что впору побиться головой о ближайший ясень, лишь бы не взвыть от очередной вспышки неуместных фантазий.
Продолжая нервно комкать свитер на его груди, проглатываю вставший в горле ком и стараюсь рассмеяться. Выходит сухо и натужно, но выдавить из себя что-то более натуральное сейчас не представляется возможным. Потому что парнишка не совсем в моём вкусе, и пахнет от него далеко не парфюмом – немного стиральным порошком, чуть больше сигаретным дымом, и чем-то запретным, далеко за гранью моего скучного, благоразумного мира. Потому что между нами пару лет разницы и глубокая моральная пропасть – не помеха, а приговор, особенно для девушки, до последнего не решившейся признаться своему молодому человеку, что ждала именно от него инициативы, напора. Безоговорочного. Жёсткого. Такого, какой так унизительно пробирает дрожью рядом с этим уличным отбросом.
Глава 6
Упасть ниже плинтуса
Робею как восьмиклассница, когда должна спокойно поставить его на место. Нужно ещё раз попробовать.
– Спасибо, конечно, что подхватил, но это ещё не повод распускать руки. Придержи подкаты для ровесниц, с ними может чего перепадёт. И дай мне, наконец, пройти!