Я красавиц таких, лебедей
С белизною такою молочной,
Не встречал никогда и нигде,
Ни в заморской стране, ни в восточной.
«Какой бред... Сентиментальщина... Я же изо дня в день почти три года видел её и мне было всё равно, она не казалась мне какой-то особенной, а теперь кажется, что я не видел никого лучше...».
- Привет! - Денис еле дождался конца пары и теперь, преграждая путь в столовую, надеялся перекинуться с Жанной хотя бы парой слов. - Мы с Катей больше не вместе...
- Заинька, ты впервые в жизни пришёл на первую пару только для того, чтобы сообщить мне это? - Жанна смотрела насмешливо.
- Я подумал, что тебе стоит знать... Это же из-за тебя.
- Нет, это только из-за тебя самого, - хмурится.
- Ты права, как обычно.
- Славно, что ты это понял, заинька. А теперь пусти меня, пора завтракать. Или ты бережешь мою фигуру?
- Нет, она и так идеальна...
- У тебя что, новая тактика? - Жанна подозрительно прищуривается. - Соглашаешься со всем, что я говорю - странно.
- Просто я понял, что мне нравится с тобой говорить. О чём угодно. Ругаться, пикироваться, спорить. Мне нравится, когда ты со мной не согласна и когда согласна тоже... Хотя, такого, вроде, ещё не случалось, - улыбается. - Хочется просто быть рядом с тобой. Молчать. Говорить. Неважно.
- Мда, заинька, самоучитель пикапа не идёт тебе на пользу, - качает головой.
- А какие подкаты тебе нравятся? - недобрая усмешка. - Или мне стоит спросить об этом Польского? Он, видно, эксперт в этом деле.
Резко разворачивается на каблуках. «Даже отвечать этому кудрявому идиоту не буду».
- Эй, Жанна, не обижайся, - нагоняет её у окна. - Мне просто очень... больно. Примерно как тебе.
- Что ты имеешь в виду? - вскидывает брови.
- Я ведь сейчас оказался точно в такой же ситуации, как ты. Когда ты любишь, а с тобой играют.
- Да что ты понимаешь... - порывается уйти.
- А что, скажешь не так? - заглядывает ей в глаза. - Это вечное провисание, да? «Самые возвышенные чувства на свете» и «вы весьма способная студентка», но «у меня жена и - какая жалость! - я не собираюсь её оставлять ради вас».
- Придурок...
- Нет, Жанна, скажи, разве не так? В чём я ошибся? Он же использует тебя, как самое настоящие животное - молодая плоть, только похоть и ничего больше...
- Ты сам-то себя слышишь вообще? Успокойся и прекрати этот цирк! - голос срывается.
- Где я просчитался, Жанна? Или вы с ним о философии беседуете, когда остаётесь наедине?
Звонкий удар. Вторая щека пылает. «Что ж, прекрасно...».
- Буквально подставил левую щёку... - рот растянула улыбка. - Во имя любви.
- Какой любви? - смотрит холодно. - Ты говорил, кажется, что любишь меня. Зачем так нагло врать? Когда любят, не причиняют боль.
- Это ты верно заметила... Только вот, кто из нас двоих причиняет тебе большую боль?
Глаза наполнились слезами. «Несгибаемая Жанна сдалась».
- Роль обличителя не для тебя, заинька.
5
- Плетнёва!
Этот раскатистый бас Жанна ни с чем не перепутает. «Кескин».
- Привет, Кирилл! Давно не виделись, - улыбается. - Как жизнь?
- Нормас! - широко улыбается. - Всё нет-нет, а подумаю: «где там Жанна?». Не прогуливает же, она же умница. А тебя всё не видать... Я уже и скучать начал. Как сама?
С этим темноволосым великаном они просидели за одной партой больше пяти лет. Теперь, когда школа давно позади, тёплые воспоминания приходят на ум всё чаще. Вот одноклассники дразнят его «Кискиным», вот они смеются над учителем географии, вот увековечивают свои имена на свежей краске лестничных перил. О, Жанна любит его. «По крайней мере, он - один из немногих мужчин в моей жизни, которые ничего не требуют от меня...».
- В порядке, - натянутая улыбка. - Впрочем, бывало и лучше. Ты расскажи лучше, как там твой физмат?
- Моя бединушка... - махает рукой. - Посуди сама, учимся в одном универе, а не видимся месяцами! Скажешь - разные корпусы? Нет! Это физика, мать её, бессердечная наука, всю жизнь людям исковеркала. Не вылезти из пересдач, не отвязаться от хвостов...
- А ты на пары ходи почаще, - хихикает.
- Всё вам смешно, госпожа Плетнёва? Это вы там, презренные гуманитарии, только и делаете, что демагогию разводите.
- Да что ты - мы же о высоком, так сказать, о вечном. Не завидуй, застрявший в рамках обыденности человек, - хлопает по спине.
- Спуститесь на землю, голубчики! У нас, между прочим, у простых смертных, пирожки в столовке дорожают.
- Ну, это не новость. У нас, небожителей, знаешь ли, тоже некоторый экономический кризис обозначился.
- Слушай! - хлопает себя по лбу. - Совсем забыл: Машка-то, ну наша Машка, Розанова, замуж вышла!
Перед глазами встал образ одноклассницы. Машка... Смешная девчонка с косичками. Теперь чья-то жена, а потом и мать. Жанну всегда выбивают из колеи подобные новости. Вот-вот, кажется, ты уже взрослый, умный, всё понимаешь, детство осталось за плечами, а тут вдруг... Замуж. Слово-то какое странное. Веет от него какой-то замкнутостью.