– Трапециевидная мышца. Малая и большая ромбовидная. Широчайшая мышца спины. Наружная косая мышца живота. Внутренняя косая мышца живота. Поперечная мышца живота. Прямая мышца живота…
Пальчики Лаура опускались все ниже и ниже…
Будь на ее месте другая, все бы не закончилось столь целомудренно.
– Я могу попросить тебя спустить брюки? – зардевшись, посмотрела она на него снизу вверх.
Агжею бы отказать…
– Большая ягодичная мышца. Средняя ягодичная мышца. Двухглавая мышца. Латеральная широкая мышца…
Контролировать некоторые вещи было непросто. Стиснутые зубы скрипели, челюсти от напряжения болели, а спина стала каменной, пытаясь не позволить ему накинуться на ни в чем не повинную девушку…
– Агжей!
Его дернули, вырывая из странного состояния, в котором он растворялся в аромате ее духов, в прикосновениях, будивших в теле такие простые, но столь близкие любому мужчине потребности.
Зубы клацнули, боль в прикушенном языке окончательно разогнала туман перед глазами, позволяя увидеть склонившегося над ним Алекса.
– Наконец-то! – вздохнул тот с явным облегчением. Помог подняться, не стал торопить, когда он, опираясь на чужую руку, огляделся, пытаясь найти следы того, что теперь казалось сном.
Камзол в кресле, рубашка на нем. Да и брюки…
– Пил или…? – Алекс посмотрел куда-то мимо него.
Агжей оглянулся… У двери стоял явно недовольный чем-то Крайн.
– Не помню, – отвечая, качнул он головой, пытаясь сообразить, чем же была пришедшая в его дом Лаура. Созданием неудовлетворенного желания или…
– И давно ты не помнишь? – не задержался де Риньи со следующим вопросом.
– Давно? – переспросил Агжей. Взгляд метнулся к часам, потом к окну, из которого был виден шпиль главного корпуса магической Академии. – Утром. Вестник. Лаура…
Имени хватило, чтобы он не вспомнил – увидел, словно со стороны. Она, он и… лист бумаги, на котором ставил свой росчерк…
– Лаура? – в глазах Алекса появился хорошо знакомый ему блеск. – А ты уверен, что это…
Агжей не был уверен. Если только в том, что его использовали.
И – вряд ли в качестве наглядного пособия…
О способе, которым заполучила разрешение, Лаура мне так и не рассказала. Лишь намекнула, что ее проделку Агжей без ответа не оставит. А она…
Моя жизнь и так была веселой, присутствие в ней подруги и брата делало ее совершенно непредсказуемой.
– Значит, граф не против… – не без удовлетворения протянул профессор, когда на большой перемене я принесла ему подписанную Агжеем бумагу. Еще раз поднес листок к самому лицу, шумно втянул воздух, словно по запаху пытался определить, не является ли подделкой замысловатый росчерк и отпечатавшийся на бумаге герб рода Ланье. Потом добавил разрешение к лежавшей на краю стопке и медленно, явно наслаждаясь тем, что делал, вписал мое имя в уже довольно потертый бланк. – Ивар Скорски, Дак Рэйн и Мишель Лонье, – с гордостью прочитал он. – Куратор группы – Лайет ар Карзи.
– Кто?! – не успела я порадоваться вместе с Гимри. Была уверена, что вместе с ними поедет сам профессор.
– Господин ар Карзи зарекомендовал себя не только как талантливый универсал, но и здравомыслящий человек. Я уверен…
Дверь без стука приоткрылась и появившуюся щель протиснулась голова того самого Ивара, с которым мне предстояло отстаивать честь Академии:
– Господин профессор, позволите?
– Скорски? – тут же нахмурился Гимри. – А вы что здесь делаете? Вы должны готовиться к выходу на полигон?
– Так вы же просили меня подойти, – вроде как растерялся Ивар.
Как и Дак Рэйн – старший курс, на год младше меня. Но их подготовка, как универсалов, началась уже давно, я же…
Лайет утверждал, что умение взаимодействовать с атакующими магами, заложило основу проявившегося у меня собственного стиля, а интенсивные тренировки с Алексом, Крайном и Агжеем, прошедшими особую подготовку, сделали серьезным противником.
Я его мнению доверяла, но избавиться от сомнений так и не смогла.
Впрочем, для колебаний было уже поздно. Вряд ли Агжей откажется от вырванной у него хитростью подписи, так что боюсь я или нет, но в Кентриль поеду и биться буду до конца. Надеюсь, не своего.
Возникшая в воображении картинка, на которой меня выносили с поля боя, была весьма пессимистичной, поэтому я поторопилась от нее избавиться и вернуться к общению профессора и моего будущего соратника.
– Я просил? – поднялся Гимри. Вышел из-за стола…