– А он женат? – вскинулась я, торопясь проверить пришедшее в голову предположение. – А дети у него…
– А ты что здесь делаешь? – не дал мне закончить вполне закономерный вопрос, заданный очень даже знакомым голосом.
Мы с Абигором переглянулись и одновременно вздохнули. Кому-то из нас предстояло объяснить так неожиданно появившемуся Лайету, что у нас проблемы.
Оставалось только решить, кому именно…
Ответить на вопрос Лайета сразу Абигору помешала библиотекарь, которая принесла книги по моему списку. Не все – тех было более двух десятков, последние четыре, с которыми я сейчас работала.
Аккуратно пристроила стопку древнейших фолиантов на край стола, кинула быстрый взгляд на лежавший в центре листок со схемой, потом ‘оценила’ Абигора и Лайета, застывших в подозрительной расслабленности, и лишь затем, улыбнувшись мне обнадеживающе, развернулась и направилась к стойке, за которой до этого сидела.
Медленно выдохнув – начиналось все самое интересное, посмотрела на Черного.
Тот зловеще усмехнулся и кивнул Лайету на меня:
– А это ты у нее поинтересуйся.
– Так и знала… – процедила я недовольно. Приподнялась, пододвинула к себе книги: – У меня время самостоятельных занятий, так что можете исчезнуть оба.
– Даже так! – едва ли не с предвкушением протянул Лаейт и устроился напротив. Взял листочек, после пары минут внимательного изучения забрал у меня карандаш и, внеся несколько исправлений, вернул его на место. – Так что Абигор здесь делает? – поинтересовался он теперь уже у меня.
– Меня защищает, – посмотрев исподлобья, ‘сдалась’ я. Нравится – не нравится, а рассказывать все равно придется.
– От кого? – улыбнулся Лайет, давая понять, что готов и на такую манеру разговора.
– Ото всех, – ответила я ему оскалом.
– И от меня? – приподнял он бровь.
На этот раз с реакцией на вопрос я задержалась – рассматривала исправления, которые он внес в схему. Стоило признать, в нашей задумке с использованием атакующего огня в качестве источника подпитки для собственного заклинания, Лайет разобрался быстро. Предлагаемые им изменения значительно увеличивали эффективность выстраиваемого щита, ставшего основой-накопителем.
– А это, смотря как будешь себя вести, – как можно беспечнее заявила я.
Если хотела успокоить, зря старалась. После этих слов Лайет весь подобрался, чем-то напомнив мне охотившуюся Бригитту.
– Пари она заключила, с Рашасом, – не дал мне собраться с мыслями Абигор. Пока Лайет переводил недоверчивый взгляд с одного на другого, сел на стул рядом и кивнул, придавая дополнительный вес уже сказанному. – Шерес едва успел вмешаться, а то бы они с огненным либо старый Храм разнесли, либо… – Не договорив, качнул головой, словно намекая, что размах последствий мог оказаться еще более страшным, чем развалины созданного далекими предками.
Я уже почти расслабилась – самое страшное произнесено, но поспешила. На Абигора Лайет даже не посмотрел, буровя меня взглядом и постукивая пальцами по столу:
– Как он тебя нашел? – выдал он, выдержав короткую паузу, во время которой я успела вспомнить Рашаса, втянувшего в эту историю, всеми известными мне недобрыми словами. И не важно, что знала их немного, потребовалось бы, повторила ни один раз.
– Во сне, – преувеличенно драматично вздохнула я, надеясь, что это позволит избежать подробностей. Хотя бы о том виде, в котором предстала перед ярдари Огненных.
– Пробился через аркаин, – посчитал нужным добавить Абигор. – Если бы ты его…
– Замолчи, – бросил Лайет. Вроде и произнес довольно спокойно, если только резко, но Черный мгновенно заткнулся, да еще и посмотрел, вроде как, извиняясь, что сболтнул лишнее.
Сделав вид, что ничего не заметила, открыла книгу и положила перед собой чистый лист бумаги, тут же начав на нем рисовать. Один щит. Второй…
– Так что там с пари? – не выдержал Лайет.
Абигор дернулся, но сразу расслабился, похоже, посчитав, что мы теперь и сами разберемся.
– Я должна найти артефакт, – преувеличенно беззаботно хмыкнула я.
В центре одного щита, выглядевшего как крестики, нолики, петельки и стрелочки, нарисовала глаза, потом добавила нос.
– Какой артефакт? – Лайет слегка извернулся, наблюдая за моими художествами.
– Шерес назвал его кхара, – скривилась я, тщательно выводя губы.
– Как? – медленно встал Лайет, наклонился ко мне.
Я, насколько это было возможно, отодвинулась от него подальше, настолько черными, пугающими стали его глаза.