— Спрашивай, — разрешил он.
— Почему Кисловодск? В Европе вам было бы спокойнее. Ведь проблема не в деньгах?
— Не в деньгах. — Митя кивнул. — В Европу мы можем съездить вдвоем, а сейчас я везу сестру отдыхать туда, куда она хочет. Паша с нами, за компанию.
— Ты хороший брат, Митя.
Я искренне считала, что делаю ему комплимент, однако Митю передернуло, как будто он услышал гадость. Что опять не так?
— Яна, мне неудобно, но… — начал было он, но замолчал.
Вот и гадай, в каком месте ему неудобно. Чего он хочет? Чтобы я заткнулась или, наоборот, выслушала его признания? Не уверена, что хорошо разбираюсь в людях и невербальных знаках, но интуиция подсказывала мне, что Мите неудобно грузить меня своими проблемами, но хочется рассказать что-то важное.
— Митенька, — произнесла я нарочито сладким голосом. Как обычно, самое простое — спрятаться за маской сарказма. — Кайся, Митенька, самое время. Выслушаю и отпущу все грехи.
К моему облегчению, Митя не обиделся, а рассмеялся.
— Да, я понимаю, почему Пашка к тебе привязался, — сказал он. — Вы очень похожи. Ты права, я хочу кое-что тебе рассказать. И лучше сейчас, до поездки. Не знал, как начать.
— С начала, — посоветовала я. — Или как-нибудь. Но, Мить, я тебя люблю и без всяких признаний. Ты же понимаешь, правда?
Вроде бы все правильно: если хочешь, выслушаю и помогу, нет — ни к чему удовлетворять мое любопытство. Уверена, что Митя понял меня правильно.
— У меня есть сын, — сказал он. — Но его матерью считается Аля.
09. Будь друг, да не вдруг
Я поперхнулась мороженым. Сын?! У Мити есть сын? И его сестра… мать сына?
— Вы неродные? — пробормотала я. — С сестрой?
— Нет, ты не так поняла, — терпеливо пояснил Митя. — Я — отец, но Аля — не мать. Она мать по документам, а я… вроде как, дядя.
Трындец! Я осторожно перевела дыхание. Это соревнование, что ли? Кто успешнее выбьет из меня дух? У ребят столько скелетов в шкафу, что впору открывать прокат для студентов медицинского института.
— Может, еще кофе? — спросил Митя.
Я кивнула, все еще не в силах произнести ни слова. Он не стал звать официанта, сам отправился к барной стойке. Может, и к лучшему, я хоть немного приду в себя.
Вот зачем он мне это сказал?!
Ну да… Сама же напросилась.
«Не будь эгоисткой, Яна!» — разозлилась я. Митя понимает, что мне нет дела до его семьи, но мы едем отдыхать вместе с Алей, и, вероятно, им обоим… Нет, всем троим: Пашка, конечно же, в курсе. Да, всем троим будет некомфортно таится от меня. Разговаривать, следя за тем, чтобы не ляпнуть лишнего — то еще удовольствие. Мите неудобно, что он грузит меня своими проблемами, это же заметно.
Он вернулся с чашкой капучино и пирожным. Хочет задобрить сладеньким?
Я схватила чашку обеими руками и отпила кофе, пачкая губы в пене. Митя сел напротив, на свое место, взглянул на меня виновато и опустил голову. Пашка тоже не спешил с откровениями, и кто знает, признался бы хоть в чем-то, если бы его не переклинило.
— Мить, прости! — вырвалось у меня.
Между прочим, вполне искренне, но он понял по-своему, уставился на меня ошарашено. Его лицо исказилось как будто от боли, но он быстро взял себя в руки.
— Это ты прости, куколка. — Вежливый ответ ударил наотмашь. — Я думал, так будет лучше.
— Митя! — Я чуть не запустила в него пирожным, но вовремя остановилась. — Я похожа на стерву?
Он растерянно моргнул.
— Нет… Яна, ты чего?
— Тогда какого черта? — Я не скрывала злости. — Я прошу прощения за свою дурацкую реакцию, а ты обзываешь меня куколкой!
— Ох… — Он округлил глаза. — Ты… обиделась?
На Митю было больно смотреть, но я не собиралась идти на поводу у его заблудившихся эмоций.
— Да, — ответила я честно. — Потому что ты боишься напрячь меня своим секретом. И нет, если речь идет о твоей семье. Расскажи мне… все, что сочтешь нужным. Но только не надо думать, что мне все равно. Или… что это раздражает. Пожалуйста.
— Ты не хочешь пирожное? — спросил Митя невпопад и пододвинул ко мне тарелку с корзиночкой.
— Ты меня специально бесишь! — взорвалась я. — Хочу!
Я демонстративно зачерпнула полную ложку крема, слизнула его и запила кофе.
— Яна, не злись, — попросил Митя. — Это непросто.
Я благоразумно промолчала. Иначе мы так и будем извиняться друг перед другом до бесконечности. Чтобы не сболтнуть лишнего, я набила рот пирожным.
— Я не сразу понял, кто я… — мрачно произнес Митя, наконец-то решившись. — Вернее, даже когда понял… пытался жить, как все. С девушкой.