И почему никто не сказал мне, что это за фонтан? Я еще удивлялась, отчего здесь так много людей. Яблоку негде упасть! Фонтан на площади перед рестораном. Не тем, где играет Влад, другим. Музыка из колонок. И толпа. Видимо, я слишком устала от впечатлений, чтобы почувствовать подвох.
Алю и Митю мы нашли быстро, у Пашки были точные ориентиры.
— Вы вовремя, — обрадовалась Аля. — Сейчас начнется.
Я даже не успела спросить, что именно. На площади погас свет, струи фонтана упали. Пауза. И вместе с первыми звуками «Con te partirò» в исполнении Андрео Бочелли фонтан ожил. Медленно, в такт музыке, струи воды устремились к небу. Они меняли цвет, раскачивались и пересекались, падали и взвивались ввысь. Я впервые видела свето-музыкальное шоу, и только к концу песни обнаружила, что стою с открытым ртом.
— Понравилось? — спросила Аля, посмеиваясь.
— А еще будет? — выдохнула я.
Следующее шоу получилось еще круче, под песню из репертуара «Арии». В самом конце водяные струи переплелись с огненными. Мы аплодировали вместе со всеми, а потом пошли домой, потому что замерзли. К ночи температура падала, несмотря на дневную жару.
В ресторане играл саксофон. Я представила Влада в белой рубашке, с инструментом в руках… и прибавила шаг. Это выше моих сил, слышать его и не видеть!
К счастью, Пашка никак не прокомментировал мое бегство, а Митя и Аля о чем-то увлеченно беседовали и не замечали, где мы идем. Я мечтала об одном: побыстрее сесть. Лучше бы лечь, но так я точно усну, а хотелось дождаться Влада.
Аля сразу оправилась спать. Митя и Пашка о чем-то разговаривали внизу, я не прислушивалась. Кажется, обсуждали какой-то фильм или сериал.
Я сейферила интернет и клевала носом, когда пришло сообщение от Влада: «Освободился, иду». Накинув кофту, я тихо выбралась на крыльцо и уселась на ступеньку лестницы. Над крыльцом был фонарь, который автоматически срабатывал на движение, и перед тем, как выйти из дома, я его отключила. В окнах соседей — темнота. Двор освещала луна, мерно шумела речка за каменной стеной.
Я прислонилась к перилам лестницы… и не заметила, как уснула.
19. Вместе тесно, а врозь скучно
— Яна… Януся…
— М-м-м?
Зачем? Не надо меня будить. Я хочу спать… хочу…
— Яна…
Спросонья я не понимала, где нахожусь. Это Пашка? Нет, не его голос. Вла-а-ад… Но даже узнав его, я не смогла заставить себя открыть глаза.
— Яна, ты же замерзла.
Я прильнула к теплому Владу, обвила рукой его шею. Меня легко приподняли и усадили на колени и мягко упрекнули, обнимая:
— Написала бы, что легла спать. Зачем вышла?
Он говорил шепотом, и я была благодарна ему за это: не хотелось никого будить.
— Я не сплю, — возразила я сонно.
Тихий смешок. Легкое касание пальцев, как ветерок, лизнуло щеку.
— Я вижу.
Мягкие губы, аромат мятной жвачки. Влад умеет быть нежным, заботливым. Мне хорошо в кольце его рук. Не хочу просыпаться, не хочу уходить.
А, может, мне все это снится?
Я распахнула глаза: все по-настоящему, я в объятиях Влада.
— Пойдем ко мне, — выдохнул он, едва шевеля губами.
Я отрицательно покачала головой.
— Искусительница…
В его голосе чувствовалось недовольство. Но ведь я ничего не делала, чтобы его соблазнить! Уснула на лестнице, пока ждала, вот и все. И на руки не просилась, и целоваться не лезла.
— Пусти, — попросила я.
— Ян…
— Отпусти!
Я не кричала, скорее, зашипела, как разъяренная кошка.
— Нет, — твердо ответил Влад.
Он подхватил меня и куда-то понес. Оказалось, недалеко: в углу двора, под навесом, стоял диван-качалка.
— Подождешь? — спросил Влад, опустив меня на диван. — Я вынесу плед, чтобы ты не простудилась.
— А потом? — поинтересовалась я, хмурясь.
— Потом я заглажу свою вину, и ты пойдешь спать.
— Ты не…
— Плед, Яна. Потом поговорим.
— Твоя ба…
— Она рано ложится и крепко спит.
Влад скрылся в доме, прихватив футляр с саксофоном, а я поежилась. И правда, прохладно. По-хорошему, надо идти домой. Какие признания ночью, да еще во дворе, где любой из соседей может услышать разговор? К тому же, Влад устал и, наверняка, голоден.
Вздохнув, я поднялась с дивана.
— Ты куда? Ян, дай мне шанс…
Влад набросил плед на мои плечи и притянул к себе, снова обнял.
— Я сыграл бы тебе на саксофоне, — шепнул он на ухо, — и ты непременно растаяла бы… но соседи не обрадуются ночному концерту…
— Я не сержусь.
— Ты расстроилась. Я не хотел тебя оскорбить, Яна.
— Знаю, — вздохнула я. — Ты говорил, что теряешь голову.