— На работе никто не знает. — Пашка внимательно всматривался в мое лицо. — Ну, кроме руководства. Я удачно вложил деньги, которые заработал, когда учился в универе, только и всего. Руководить и управлять не хочу, меня устраивает место в отделе.
— Понятно, — кивнула я и отвела взгляд.
Он мог решить проблему с Абрамовой сам, без помощи Мити и дурацкой встречи в магазине. Без пари и поездки в Кисловодск. Почему же не захотел? Он рассказывал мне о себе и о своей боли, о погибшей сестре… Его невозможно упрекнуть в обмане, в неискренности, в нежелании помочь.
Так почему ты поступил так жестоко, названный брат?
— Яна, в тебе говорит обида, но постарайся меня понять…
Пашкин голос я слышала как будто издалека. Его новость оглушила, дезориентировала. Я действительно не понимала ничего из того, что он сейчас говорил.
— Я не обижаюсь, Паш.
— Заметно… — процедил он.
— Не обращай внимания, я устала. — Поезд дернулся и остановился. — Давай поговорим позже?
— Минводы, — сказал Митя. — Долго будем стоять, больше часа. Паш, а Паш… пойдем, покурим.
— О, и я с вами. — Аля потянулась за сумочкой. — Куплю мороженого. Яна, ты будешь?
Я равнодушно наблюдала, как Митя сует Пашке в руки барсетку, как выпихивает его из купе. Кажется, сейчас братцу достанется. Неужели из-за меня? Митя же не курит, это только повод…
— Мить, — позвала я, выглядывая в коридор.
Он обернулся.
— Мить, не надо. Я в порядке, правда. Просто устала. Я не спала всю ночь.
— Тебе не о чем переживать, Яна, — ответил он.
Если честно, то сейчас я ничего не чувствовала, просто понимала, что ругать Пашку неправильно, несправедливо. Через окно я видела, как на перроне кучкуются пассажиры: кто-то курил, кто-то выгуливал собак, кто-то бегал за детьми. Пашка, Митя и Аля встали в стороне. Митя взмахивал руками и что-то сердито выговаривал Пашке, Аля качала головой, Пашка слушал, потом развернулся и куда-то пошел.
Я вздохнула, вернулась в купе и забралась на верхнюю полку. Не хочу никого видеть, не хочу ни с кем разговаривать. Проверила телефон — пусто. Выключила его и закинула подальше в сумку. Все, хватит.
Я почти сразу провалилась в сон и проснулась только на следующий день, да и то не утром, как потом выяснилось, а к обеду. Во рту пересохло, однако вставать я не спешила, прислушиваясь к голосам друзей.
— Хлеб трубочиста, — произнесла Аля.
— Сажа, — хором ответили Пашка и Митя.
— Трепетный олень.
— Лань. — Пашка оказался быстрее.
— Прозвище Калугиной…
Тишина. Похоже, они там кроссворд разгадывают. Калугина? Что-то знакомое… Ах, да! «Служебный роман».
— Мымра, — сказала я, свешивая голову.
— Янка! — Пашка подскочил, стукнулся головой о верхнюю полку и поморщился. — Наконец-то ты проснулась!
— Выспалась? — улыбнулся Митя.
— Откуда ты знаешь? — удивилась Аля.
— Один из любимых фильмов мамы, — пояснила я. — А у нас есть что-нибудь пожевать?
— Еще не все съели, — засмеялась Аля. — Ян, спускайся. Ты прямо спящая красавица!
— Долго спала?
— Сутки, — вздохнул Пашка. — Мы уж скоро приедем. Давай, ловлю.
Он помог мне спуститься и проводил до туалета, словно боялся, что я исчезну по дороге.
— Паш, да не переживай ты так, — не выдержала я. — Мне уже лучше.
— Точно?
— Угу.
Поглощая бутерброды, я думала о том, как жить дальше. Сон помог, я уже не чувствовала себя пустой, выжатой до капли, но проблемы никуда не делись. Ладно, давно пора смириться — счастье не для меня. Это не пессимизм, а реализм. Спасибо друзьям, которые подарили мне сказку, этот отпуск я никогда не забуду. И страдать не хочу.
Еще вчера я готова была дать Владу еще один шанс, но сегодня мне казалось, что лучшее решение — поставить точку в наших отношениях. В конце концов, говорят, что люди не меняются, и я склонна этому верить. Он старался быть терпеливым, вежливым, боролся с ревностью и подозрительностью, но в итоге все же обвинил меня в корысти. Если он произнес те слова, то они крутились у него на языке, присутствовали в мыслях. Зачем мне все это, а?
Я знала, что будет непросто. Сейчас больно думать о том, что мы расстались, а потом будет еще хуже. Я привыкла к его заботе, к объятиям и поцелуям. Никто, кроме него, не называл меня солнышком. Я буду вспоминать и мучиться. И у меня не поднимется рука выбросить его подарок — бронзовых ежика и дракона. Но все же дальше я буду жить одна.
— Ян, ты телефон выключила или он у тебя разрядился? — спросил Пашка.