— Я не буду тебя использовать, — быстро перебила его я.
— Я не позволю тебе отдать игру, — спокойно произнес Пашка. — И если будет нужно, устрою грандиозный скандал в компании. Но лучше бы без него. Я знаю, что нужно делать, доверься мне.
— Но я все равно уволюсь. — Я упрямо сдвинула брови. — И не буду участвовать в конкурсе.
— Подумай еще, время есть. Но это будет твое решение.
— Ладно, договорились, — сдалась я. — Обещаю, что сделаю все, как ты скажешь, чтобы не отдавать игру Абрамовой. Спасибо, Паш.
Вот ведь ирония судьбы, задувая свечи на праздничном торте, я загадала игру. Так и вышло: Влада я потеряла, а игра останется у меня. Бойтесь своих желаний.
Несмотря на грустные мысли, плакать не хотелось. Прогресс! Или чаек помог.
— Ян, а давай в приставку порубимся? — предложил Пашка.
— И закажем пиццу! — воодушевилась я. — И чипсы!
— Заметано. Выбирай игру.
38. Реже видишь — больше любишь
На следующий день Пашка отвез меня домой, как и обещал. Честно говоря, я немного опасалась, что Влад устроил засаду у подъезда, но здравый смысл, видимо, победил, он оставил меня в покое. Или, что более вероятно, мое представление все же имело успех.
Перед тем, как уехать, Пашка заставил меня включить телефон и напомнил, что я обещала не встречаться с Абрамовой самостоятельно. Количество входящих звонков и сообщений от Влада повергло в шок, однако я решила, что прочту все завтра. Иначе снова начну реветь, а пугать маму как-то не хотелось.
День прошел замечательно: с вкусными мамиными пирогами, «деньрожденческим» тортиком, с разговорами и просмотром фотографий. Я не собиралась рассказывать ей о Владе, но совершенно забыла, что мы фотографировались вместе. Естественно, мама спросила, кто это.
— Да так… — неопределенно ответила я. — Там познакомились.
— Ты познакомилась? — уточнила она.
— И я тоже. Все мы.
— Да? Он странно на тебя смотрит.
— В смысле?
— Влюбленно? Восхищенно… Определенно, как-то по-особенному.
— Ну, это его проблемы. — Я все еще надеялась, что мама ни о чем не догадается.
— Да? Но ты смотришь на него точно так же. Яна, ты ничего не хочешь мне рассказать?
Нет, мама, не хочу! Ни рассказывать, ни объяснять, ни вспоминать. Мало того, я не знаю, что говорить. «Мама, это мой бывший парень». «Мама, у меня был чудесный курортный роман». Бред!
— Мам, все сложно… — вздохнула я.
— Ты поехала в отпуск с Пашей, — напомнила мама.
О, она все еще надеется, что между нами что-то есть!
— Мы с Пашей друзья, — в сотый раз повторила я. — Просто друзья. Он мне как брат, понимаешь?
— Допустим, — неуверенно согласилась мама. — А этот парень… Он как кто?
— Не знаю. Можешь не верить, но… правда, не знаю.
Мама обняла меня и поцеловала в макушку.
— Ладно, расскажешь, когда захочешь, — сказала она. — Не буду настаивать.
— Мне надо разобраться…
— В нем?
— В себе, — призналась я.
Я не готова говорить о Владе, как о бывшем парне, и не потому, что воспоминания причиняют боль. Неужели мне кажется, что у нас еще есть шанс все исправить?
До завтра я не дотерпела. Отправившись спать, заглянула в телефон «одним глазком» — и пропала. Первые нервные сообщения, вроде «Ответь, умоляю!», сменили нежные и длинные послания. Я и не представляла, что Влад может быть таким красноречивым и убедительным.
«Яна, солнышко, мой маленький ежик, ты не хочешь меня видеть и слышать, но ты не запретила писать. Я ужасный человек, потому что не понимаю, в чем перед тобой провинился. Но я искренне прошу прощения. Пожалуйста, прости меня. Поговори со мной… объясни… Давай решим все разногласия вместе».
Влад извинялся, снова и снова. Описывал, как он добирался до ближайшего аэропорта в Минводах, как летел в самолете и вспоминал наши прогулки и наши короткие и страстные ночи. Он повторял, что любит меня, что сходит с ума от разлуки, что его потребность быть рядом со мной сродни необходимости дышать.
Я очнулась далеко за полночь: нос заложило, майка намокла от слез. От немедленного ответа меня удерживало одно — последнее сообщение отправлено до того, как Влад появился в квартире у Пашки. После — тишина. Абсолютная.
И плевать, гей Пашка или нет. Если Влад не знает, что телефон был выключен до сегодняшнего дня, то он мог воспринять мое выступление, как ответ. И, значит, я сама все испортила, а он больше ничего не ждет.
Начинать разговор среди ночи — не лучшее решение. Тем более, я снова ревела, как ненормальная. Так и до невроза недалеко.